Мавут был нечеловечески быстр, и лишь эта быстрота спасла его. Он успел отбросить меч и что было сил прыгнуть далеко в сторону.
Все же его зацепило, и крепко. Так, что способность мыслить и чувствовать надолго покинула Владыку. А когда возвратилась…
Мавут увидел склонившееся к нему лицо, перекошенное улыбкой жуткого предвкушения. Обгоревшее, смятое, бесформенное, но некоторым чудом еще узнаваемое. Лицо мертвого Хизура.
Лишившись возможности дотянуться до тех, кто засыпал его камнями три дня назад, ученик пришел за учителем. За человеком, который много лет назад убил его по-настоящему. Сжег человеческую душу, оставив тело пустым.
Ощутив на горле холодные руки, Мавут закричал. Он бился на земле, силясь дотянуться до рукояти меча. Запах тлена бил в ноздри…
А Бусый, Таемлу, Меалон, Твердолюб и Гзорлик шагали вверх сквозь огромное, залитое серебряным светом небо. Земля отдалилась, но Радуга несла их на ладони, кругом была пронзительная чистота звезд, и где-то впереди уже мерцала Светынь.
— Бажана, — прошептал Твердолюб. — Я иду к тебе… Иду домой…