Не отодрать, не отмыть. Если ампутировать – то только с ногами, с душой…
Тучи черных птиц, кружащих в небе над черепичными крышами, над полями, – эта чисто косовская картинка часто вспоминалась Олегу Приходько, теперь уже полковнику МВД. Дрозды, галки, воронье, сбитое инстинктом в тугой черный галдящий смерч, – над лесом, над пашней, жирной, плодородной, удобренной прахом мертвых, человеческими костями, навозом войны.
Спросить бы у этого Карлоса Баерза: как там ОНИ – все еще летают, галдят, гадят на крыши, жрут червей?
Вместо этого на инструктаже в номере отеля они рассматривали в ноутбуке карту района будущего выдвижения группы да слушали предостережения о настроениях местных. А кого, интересно, местные албанцы должны были поддерживать в том самом «косовском противостоянии» – сербов, что ли? Конечно, своих, конечно, косоваров.
Но одно дело поддержка и сочувствие, другое – соучастие в преступлении. Тем более таком, какое расследуют (точнее, пытаются со скрипом расследовать) члены группы AF при международной миссии наблюдателей ООН.
Работа в группе AF была второй по счету командировкой полковника милиции Олега Приходько на Балканы. На этот раз не в Косово, а в Албанию, в город Шкодер.
«Любая попытка очернить мученический героический ореол чревата…» – эти слова майора КЕЙ ФОР Приходько вспомнил уже в машине – белом джипе с лейблом ООН, который вроде бы сам по себе должен вызывать у албанцев положительную реакцию. «Любая попытка чревата…» – этого самого бородача Гезима Печа, кантовавшегося в горах с автоматом и ватагой бойцов, действительно на севере почитали как героя. Партизан, участник боев с сербской армией и все такое прочее. После публикации книги швейцарского прокурора Карлы дель Понте, где она прямо говорила о похищениях сербских граждан с целью изъятия у них донорских органов и подпольной торговле таким вот «товаром», это имя всплыло вместе с другими именами албанских полевых командиров совсем уже в ином контексте.
В горах на севере на границе с Косовом располагались не только военные базы, но там же, по словам швейцарского прокурора, находились и места, где содержали похищенных людей. Сведения о «желтом доме» в горном селении, предоставленные прокурором, где проводились хирургические операции по изъятию у живых людей донорских почек, сердца, селезенки, печени, предназначавшихся для продажи в клиники и госпиталя, взорвали эфир, обошли все мировые информационные каналы.
«Желтый дом» был найден, осмотрен. Результатов по факту осмотра было получено ноль. Однако именно тогда при международной миссии наблюдателей и была образована специальная секретная следственная группа AF, сотрудники которой вели поиск настоящих мест, где во время войны подобные операции по изъятию органов проводились. Где потрошили людей, где работали настоящие «мясники», где должны были остаться следы, улики, пригодные для идентификации, для предоставления в качестве доказательств в суде.