– Они уже вернулись в отель, – доложила она. – Мы оставили их там полчаса назад. Вы знаете, эта женщина пила больше всех мужчин. Она держится просто молодцом, хотя я думала, что ей будет плохо. Она так быстро нашла общий язык с нашими.
– У нее серьезная подготовка. Она трижды была замужем. И каждый раз ей нужно было подстраиваться под интересы своих супругов.
– Вы думаете, она подстраивалась? А может, они? Такая красивая женщина, – возразила Зема.
– Возможно, я ошибаюсь, но все трое ее бывших супругов были богатыми бизнесменами и намного старше нее. Я полагаю, что не только любовные чувства были здесь определяющими, простите меня за такой цинизм.
– Все мужчины подозревают женщин в расчетливой любви, когда они выходят замуж за богатых. А по-моему, в этом нет ничего плохого. Или все должны выходить замуж за бедных?
– Я не выходил замуж ни за богатых, ни за бедных, – ответил Дронго, – поэтому мне трудно судить.
Зема рассмеялась и, попрощавшись, положила трубку. На часах было ровно шесть, когда он подъехал к отелю. Внизу находились две машины сопровождения. Но это были уже другие машины с сотрудниками полиции и МНБ. Они сменялись каждые три часа. Дронго посмотрел на часы. Меньше чем через двенадцать часов Мовсани наконец уедет отсюда.
Он поднялся на девятый этаж. В коридоре на стуле сидел уже знакомый ему Эмиль Сафаров. Молодой человек поднялся при виде Дронго. Еще один сотрудник полиции в штатском сидел прямо в небольшом холле на диване. Увидев, как поднялся Сафаров, он тоже встал, поправляя пиджак.
– Садитесь, – кивнул Дронго, – кто у них там?
– Пока никого, – ответил Сафаров, – они недавно приехали.
– Их двое?
– Да.
– А женщина-журналистка?
– Ее с ними не было. Она, наверно, пошла в свой номер.
– Ясно. Мовсани никто не спрашивал?
– Спрашивал. За несколько минут до его приезда сюда поднимался один российский продюсер. Я записал его фамилию. Нахманович, нет. Нахимсон. Да, точно. Нахимсон.
– Он не сказал зачем?
– Нет. Просто спрашивал, где Мовсани. И я ответил, что его нет. Он сразу ушел.
– Ясно.
Дронго прошел к номеру Мовсани и постучал.
– Войдите, войдите, – крикнул ему режиссер.
Дронго вошел в номер. Повсюду был беспорядок. Режиссер выглянул из спальни.
– Извините меня, я умываюсь. Нам устроили такой роскошный обед, что я просто беспокоюсь за Хитченса. Он может не выдержать такой еды. Отказаться было просто невозможно.
– А где Хитченс?
– Он у себя, – подмигнул Мовсани, – и я подозреваю, что он в туалете.
– В таком случае я подожду вас внизу, в баре, – решил Дронго, – спускайтесь вниз.