– Я… я идиот, капитан, понимаете?
– Пока не очень.
– И я – не очень. – Я огляделся вокруг. – Что я здесь делаю? Что я, хаос побери, вообще здесь делаю?!
– Мне кажется…
– Стреляю по картинам! Вы можете в это поверить? – меня повело. Теряя равновесие, я ухватился за рукав Кегнита. О, хаос. Лейтенант придержал меня и поставил на ноги. Я покачнулся, вскинул голову, посмотрел на Кегнита. Отсалютовал так, как давеча Молния – двумя пальцами. Премного благодарен. Потом сказал:
– Мне нужно выпить. Я хочу так напиться, чтоб чертям тошно стало.
– Мне кажется, вы и так уже достаточно выпили, Генри, – мягко возразил Кегнит.
– Я? – я рассмеялся. – Я?! Ох, капитан, если бы вы знали, до чего это смешно звучит: достаточно выпил. Для чего достаточно? Для того чтобы сделать вот так?
– Граф, вы… – начал Кегнит.
Но было поздно. Я поднял пистолет и швырнул что было силы в сторону дома. Плечо сразу заныло. Пистолет пролетел над акациями и ударился в стену у самой земли. Треск. Все, конец пистолету.
– Вот так! Идиотизм, правда? Что скажете, капитан?! Я достаточно глупо выгляжу?! А вот так?
Я повернулся к дому и заорал, надсаживая горло:
– Знаешь что, дорогая?! ИДИ К ДЬЯВОЛУ!
Дом смотрел на меня черными провалами окон. Ни огня, ничего. Тишина. Черт. Комок подкатил к горлу. Так, тут главное – не переборщить…
– Ну-ну, мессир граф, не стоит. – Кегнит взял меня за локоть. – Вы нарушаете порядок. Люди спят.
– Скажите, лейтенант…
Кегнит остановился, посмотрел на меня.
– Кто такой этот Хантер? – спросил я. – Почему я только о нем и слышу?
Кегнит помедлил. За его спиной алебастровый мальчик таращил незрячие глаза в темноту. Контуры статуи казались размытыми.
– Он… необыкновенный человек, – сказал Кегнит наконец. – И страшный. Не связывайтесь с Хантером, граф. Простите, что сую нос не в свое дело… барон вас сомнет. Вы здесь недавно, верно?
Верно.
Что-то в последнее время мне все дают хорошие советы.
Сначала Белое Перо, теперь вот – старший помощник коменданта.
– Если бы вы прожили здесь дольше, то знали бы местные легенды. Нынешний барон Хантер – незаконнорожденный сын старого барона. Мать мальчишки старый барон бил смертным боем. И забил в конце концов. Бастарда тоже не жалел особо… Тот еще был старикан. Тварь отменнейшая!.. Но умирая, надо признать, старик поступил благородно: признал бастарда полноправным сыном и наследником. С чего бы вдруг? – Кегнит пожал плечами. – Страшно стало? Грехи решил замолить? Не знаю. Сынок сперва отказался, потому что отца ненавидел, а потом неожиданно – взял и согласился. И титул принял, и владения. И роль при господине своем. Теперь он у герцога Наольского – левая рука. Которая, как известно, себе на уме… Нынешнего барона Хантера, в отличие от отца, не только боятся, но и уважают. – Лейтенант помолчал. – Не стоит, Генри. Герцог благоволит Хантеру… сам барон боец отменный. И, к тому же, вы его гость.