Время военное, по делу, связанному с заводами, приезжали аж из Москвы, там знают, а Кривошеин не преминет измазать его дерьмом в этой и без того неприглядной истории. Все вспомнит: рапорт на Волкова, увольнение строптивой девки, не захотевшей ответить взаимностью заместителю директора по найму, пришьют еще халатность, если чего не похуже.
Схватившись за трубку телефона, – он даже не знал сам, кому и зачем он хочет позвонить, – Первухин вдруг услышал резкий окрик:
– Сядь! Не лапай телефон, ну!
Медленно вернувшись к своему креслу и чувствуя, как прыгают непослушные губы, он жалко просипел:
– Что вы… Сергей Иванович?! Вы же меня… Я же всегда, еще в комсомоле…
– Я тебе обещал, что разберемся, – напомнил Кривошеин. – Худо стало, как самого за штаны потянули?
– Худо, – заискивающе и жалко улыбнулся Первухин. Он готов был сейчас соглашаться с кем и с чем угодно, лишь бы не последовало определенных оргвыводов, не то и его скоро будут ждать внизу люди и машина.
– Вот видишь, как другим круто приходится? Может, теперь народ начнешь хоть немного понимать, – усмехнулся Сергей Иванович. – Где сейчас Сомпольский? У себя? Звони, попросил зайти.
– А что я ему, собственно?.. – положив руку на телефон, беспомощно заморгал Первухин.
– Размазня, – рассердился Кривошеий. – Скажи, что лаборантку новую подобрал. Давай, звони, время идет. Потом мне его личное дело дашь…
Сомпольский пришел минут через пять. Небрежно кивнув Кривошеину, он уважительно поздоровался за руку с Первухиным и, поглядев внимательнее в его лицо, встревоженно спросил:
– Как вы себя чувствуете, не заболели?
Сергей Иванович оглядел инженера. Ничего примечательного, лет под шестьдесят, прилично одетый. Зачем он связался с немцами? Ненавидит советскую власть? Или пожадничал, а может, нацистские спецслужбы просто поймали его старых грешках? Выясним, теперь никуда не денется.
– Присядьте, Савелий Борисович, – предложил он инженеру. – Давайте поговорим.
– Давайте, – легко согласился тот и поискал глазами, куда присесть, но свободных стульев не было.
– Хотя нет, – поднялся Кривошеин и взял фуражку. – Поехали лучше ко мне, там и поговорим. А то здесь и присесть-то не на что.
– Понятно, – протянул Сомпольский. Достал платок и высморкался. – Оружия у меня нет, яду тоже, но вы что-то припозднились. Я ждал раньше, когда Геннадий пропал.
– Мы и так вовремя, – насупился Кривошеий. – Я полагаю, у нас не возникнет недоразумений?
– Зачем же, – криво усмехнулся инженер, – проигрывать надо тоже уметь, а я знал, на что шел. Теперь придется все как на духу, раз уж вы до меня докопались. Прощайте, – поклонился он Первухину.