– Хотела бы я как-то вам помочь, – сказала я.
– Грязное это дело, Кей. Впрочем, зря я разнылся. У тебя своих забот хватает.
Я повела его к выходу мимо красивой мебели, мимо произведений искусства и старинных медицинских инструментов – я их коллекционировала. Все здесь отвечало моему вкусу, но не все было так, как во времена Бентона. Теперь я заботилась о доме не больше, чем о себе.
Сенатор Лорд не мог не заметить раскрытого портфеля на диване в большой комнате, разбросанных по полу блокнотов, бумаг, в беспорядке громоздившихся на журнальном столике, и грязной пепельницы – я снова начала курить.
– Боже, во что я превратила свой дом. Совсем разучилась убираться. А ведь была такая аккуратная. – Я горько рассмеялась. – Вечно с Бентоном ругались из-за порядка. Если он перекладывал что-то из моих вещей или совал не в тот ящик… Вот что происходит, когда тебе за тридцать, живешь одна и сама себе хозяйка.
Я остановилась в холле и бессильно махнула рукой.
– И что с того? Будь он проклят, этот дом! Пусть бы Бентон вывалил здесь кучу мусора. Пусть бы изодрал все в клочья. Какая разница, Фрэнк? Я хотела бы одного: чтобы вернулось прошлое. Я ни в чем бы его больше не упрекала. Каждое утро я просыпаюсь со светлой головой, но сразу накатывают воспоминания, и я с трудом поднимаюсь с постели.
– Бентон был счастлив с тобой, – мягко сказал сенатор Лорд. – Он всегда так тепло отзывался о тебе, говорил, что ты понимаешь его, знаешь, с какими ужасами он сталкивается по долгу службы.
Бентон работал психологом в ФБР и считался крупным специалистом по прогнозированию поведения преступников.
– И я знаю, он хотел бы теперь видеть тебя счастливой, – продолжал сенатор Лорд. – И если ты заживо погребешь себя, значит, любовь к Бентону Уэсли не принесла тебе ничего, кроме страданий. Значит, твоя любовь к нему была ошибкой. Хоть это-то тебе ясно?
– Да, – согласилась я. – Конечно. Я знаю, чего хотел бы он. Знаю, чего хочу я сама. Я не желаю жить, как сейчас. Это почти невыносимо. Порой мне кажется, что я вот-вот сорвусь.
– Нет, не сорвешься. – Он взял меня за руку. – Ты справишься с любыми трудностями. Всегда справлялась.
– Спасибо, – прошептала я, обнимая его. – За то, что не похоронили письмо в какой-нибудь папке. За то, что не забыли, взяли на себя труд.
– Если понадоблюсь, позвони, ясно? – приказным тоном сказал он, когда я открыла входную дверь. – В офисе всегда знают, где меня найти.
Он сел в черный «линкольн» и покатил прочь. Я проводила его взглядом и вернулась в большую комнату. Перечитала письмо Бентона. В голове у меня звучал его голос.