– Итак, мне не хотелось бы шокировать вас, – сказал Довольно Успешный с серьезным видом. – Но я хочу сделать вам маленькое предложение. Именно вам.
– О, что же это за предложение? – спросила я беззаботно, вертя в руках десертную ложку и надеясь, что все, что он подразумевает, – это маленькое предложение о браке. «Предложение» – это всегда звучит так неопределенно и уклончиво, не так ли?
Он потрогал узел своего галстука.
– Видите ли, – начал он нерешительно, – мы с женой…
– Вашей женой?
– Да. – Он взглянул на меня. – Моей женой. Сердце у меня упало.
– Видите ли, она… Оливия. Так ее зовут. Мы с Оливией… – Он отпил глоток воды. Он явно делал над собой усилие. – Ну… мы не ладим. Мы всегда были несовместимы, – продолжал он. – Много лет мы создавали видимость брака, но в последнее время поняли, что это просто невыносимо. В этом никто не виноват, – добавил он быстро. – Я бы не хотел, чтобы вы так думали. Но наш брак… ну, просто это на самом деле немного фарс.
Мои надежды как взлетели стремительно вверх, так и рухнули вниз с той же скоростью. В таком случае он мог бы развестись, не так ли, и все было бы в порядке, а? И у меня был бы мужчина моей мечты с приятным голосом, в модном костюме, с изысканным галстуком и веселыми шутками.
– Тем не менее, – продолжал он, – нам крайне нежелательно разрывать паши отношения.
О, надо же.
– Почему?
– Потому что ее отец – мой главный инвестор. Он ссудил мне значительную сумму, когда я основал свою компанию пятнадцать лет назад.
– Понимаю.
– Тогда я был никто и ничто. Кроме идей, энергии и амбиций, у меня ничего не было. Он предоставил мне возможность добиться успеха. Иначе это было бы почти невозможно. И не было бы…
– Довольно Успешного, – подсказала я.
– Да, – сказал он, слегка пожав плечами, – не было бы. Вот почему у меня есть дом в Сассексе и фешенебельная квартира в городе. Вот почему на мне костюм «Сэвил-Роу»[21] и туфли ручной работы. Вот почему моя дочь учится в Бенендене.[22] Все потому, что отец Оливии заложил фундамент моего успеха в бизнесе.
– Но если компания процветает, вы могли бы просто вернуть ему долг? – осмелилась я спросить.
– Я вернул, – ответил он. – Конечно, я вернул. С процентами. Но это не так просто, как кажется, потому что, согласившись субсидировать меня, он поставил условие, что сделает это только в том случае, если я пообещаю заботиться об Оливии и никогда ее не оставлю. Он очень настаивал на этом, и я сказал, что это дело моей чести. И я сдержу слово. В любом случае, – продолжал он с легкой гримасой, – развод – такая неприятная вещь, особенно если есть дети. Я не хочу причинять боль моей дочери.