Глаза Люсьена загорелись. Он обнял мать и, привстав на цыпочки, чмокнул ее в щеку.
– Спасибо, мамочка.
Люсьен со всех ног помчался по коридору к ведущей в подвал лестнице.
У Софи сжалось сердце. Интересно, сын обнял ее по велению души или по совету Гранта?
Нет. Она не позволит себе сомневаться в проявлениях сыновней нежности. Равно как не позволит постороннему вмешиваться в семейные дела и ограничивать права матери. Надо уговорить Гранта отказаться от опекунства!
Герцогиня посмотрела на Гранта.
– Поговорим в библиотеке. Следуй за мной.
– С огромным удовольствием.
Ответ прозвучал вполне искренне. Софи направилась по длинному коридору с безупречно сияющим мраморным полом, мистер Чандлер шел сзади на почтительном расстоянии, чтобы в полной мере насладиться зрелищем. Узкое черное платье облегало гибкую фигуру, бедра заманчиво покачивались, намекая на стройность длинных ног. Он до сих пор не забыл, как эти нога обвивались вокруг его бедер.
Усилием воли Грант вернул мысли в настоящее. Софии расстроилась и обиделась. Когда они с Люсьеном подъезжали к дому, волнение и страх на ее бледном лице говорили сами за себя. Только сейчас он осознал, какой шок она испытала, вернувшись домой и не найдя сына.
Возможно, герцогиня действительно убила мужа, но сына любила самозабвенно.
Черт возьми! Неужели он не достоин доверия в отношениях с мальчиком?
Этим утром Грант вовсе не собирался навещать Люсьена, тем более проводить с ним целый день. В особняк Малфордов приехал, чтобы прямо и откровенно поговорить с прекрасной вдовой о тайной жизни ее супруга. Однако оказалось, что Софи отправилась за покупками. В ожидании ее пришлось заняться с герцогом оловянными солдатиками. И не просто заняться, а с начала до конца разыграть битву при Ватерлоо. Восторженный азарт мальчика оказался заразительным. Наполеон отправился в изгнание на далекий остров – роль окруженного водой участка суши успешно исполнил шкаф, – а Софи все не возвращалась. Сгорая от нетерпения, Грант решил вывезти ребенка на прогулку в открытом экипаже. А вот о реакции матери не подумал.
Герцогиня привела его в библиотеку и решительно закрыла дверь. Глаза горели решимостью. Тонкое изящное личико выражало высокомерие истинной аристократки: приподнятый подбородок, твердо сжатые губы, легкий прищур ярких зеленых глаз. Ее светлость готовилась к бою.
Грант Чандлер тоже. Но его претензии к Софи не имели ни малейшего отношения к ребенку. Он вовсе не собирался отказываться от прежних намерений – очаровать, увлечь и соблазнить. Что ж, пусть красавица выплеснет накопившийся гнев. Если потребуется, он готов немного унизиться – женщинам так нравится, когда перед ними раболепствуют!