Рождение индоевропеистики
В исследование индоевропейских языков включились ученые почти всех европейских народов. Одно их перечисление звучит как перечисление «звезд» мировой филологии и лингвистики.
Р. Рот, К. Пенка, Г. Коссинна, Ж. Ландэ, А. Шлейхер, О. Н. Трубачев, В. Н. Топоров, Вяч. Вс. Иванов, Ж. Дюмезиль, Ф. Б. Кёйпер, В. Г. Эрман, Т. В. Гамкрелидзе, И. Шмидт, А. А. Потебня…
Впрочем, звучание звездных имен можно продолжать еще долго.
Индоевропеистика очень быстро сделалась «ведущей во всех отношениях областью сравнительно-исторического языкознания, образцом для исследования других родственных групп языков».
Почему? Одна причина очевидна: европейские ученые исследовали хорошо известные им языки… По крайней мере, они отталкивались от изучения прекрасно известных им языков; один из индоевропейских языков всегда был родным для исследователя — будь то немецкий, датский или французский. Другие индоевропейские языки были им хорошо знакомы — ведь образованные люди всегда старались изучать «основные европейские языки» — английский, французский и немецкий. Хотя бы один из них.
B XVIII и ХIХ веках в Европе лидировала Франция — признанный центр науки и культуры. Французский был языком международного общения — его знали образованные люди во всех странах Европы, на нем велись международные документы. До 2003 года иностранные паспорта велись на французском языке, и фамилия автора этой книги при выезде в Германию писалась как Bourovskyi — с соблюдением норм именно французского языка. По-немецки я был бы Burovsky или Burowskiy!
Английский язык стал необычайно важен после Первой и особенно после Второй мировой войны — когда он стал языком международного общения: как до него был французский.
С середины ХIХ века и до конца Второй мировой войны Германия оставалась страной университетов, профессуры и ведущих достижений в науке. Без преувеличения, мировая наука делилась на две неравные части — немецкая наука, ведущая, и… и вся остальная. Немцы лидировали в области медицины, инженерного дела, физики, химии, наукоемких технологий — тех областей практической деятельности, которые тесно связаны с наукой, требуют долгого учения, высшего образования, напряженной умственной работы.[6]
Знать немецкий язык было очень удобно, чтобы сразу знакомиться с последними и самыми важными исследованиями в своей области: ведь и ученые из других стран старались печататься в Германии.
Не случайно русское дворянство старались учить именно французскому и немецкому языкам — они действительно были важнее всех остальных (как сейчас важнее всех все-таки именно английский, а не персидский и не датский, а также не русский).