– Ты это серьёзно? – сразу заинтересовался рыцарь Запада, недавно сильно прогадавший с покупкой подержанного импортного скакуна.
– Абсолютно серьёзно. Как только обстоятельства позволят, я обязательно продемонстрирую документы, подтверждающие правоту моих слов. Но сейчас, увы! – Цимбаларь, как бы извиняясь, похлопал себя по голым ляжкам.
– А на скидку у вас можно рассчитывать?
– Полагаю, что вы можете рассчитывать даже на бесплатное обслуживание. В разумных пределах, естественно… Какие счёты могут быть между своими?
– Замётано! – рыцарь Запада заметно повеселел. – Я, между прочим, в Храме Огня и Силы пацан не последний. Авторитет имею. Это здесь любой подтвердит. Можешь теперь на меня полагаться.
Развивая достигнутый успех, Цимбаларь как бы между делом поинтересовался:
– Хотелось бы знать, какова программа нынешнего сборища?
– Не сборища, а священной ассамблеи Храма Огня и Силы, – поправил его рыцарь Востока. – Проще говоря, весеннего шабаша… Что касается программы, то она самая обыкновенная. Сначала общие вопросы. Сюда входит посвящение неофитов и чёрная месса с жертвоприношениями. Потом банкет с танцами. И в заключение, как всегда, свальный грех. Вопросы имеются?
– Банкет, надеюсь, с подачей горячительных напитков? – Цимбаларь зябко передёрнул плечами.
– А как же! Кровь жертвенного козла, молоко летучих мышей, моча девственницы, околоплодные воды роженицы, разрешившейся мёртвым младенцем… – Видя кислую мину, исказившую лицо неофита, рыцарь Востока смягчился: – Не переживай, будет и водочка с икоркой, и вино с ананасами. Единственное, что запрещено на шабаше, так это соль, хлеб и масло.
– Почему? – Цимбаларя, даже и не собиравшегося дожидаться банкета, сия проблема занимала меньше всего, но уж если разговор завязался, его надо было как-то поддерживать.
– Соль символизирует здравый смысл, масло – милосердие, а хлеб – веру в святую Троицу, – пояснил рыцарь Востока. – Сам понимаешь, что для всего этого здесь просто нет места.
Цимбаларь приличия ради кивнул и от нечего делать попытался припомнить, когда же ему самому в последний раз приходилось сталкиваться с отчётливыми проявлениями здравого смысла, милосердия и веры в Троицу. Выходило, что очень давно, ещё при жизни бабушки. Неужели весь мир с тех пор превратился в огромный и бесконечный шабаш?
Его лицо, грудь и всё остальное, что составляет, так сказать, фасад человеческого тела, согревалось от тепла, излучаемого костром, зато спина и гузно словно оледенели. Нечто подобное, наверное, ощущала и дама в красных ботфортах, время от времени начинавшая отбивать чечётку. При этом её задница, в сумраке леса похожая на круглое лицо с вертикальным ртом, словно бы подмигивала всем маленькими, близко посаженными глазами, роль которых выполняли присущие только женщинам нежные впадинки на пояснице.