Гордости Чаку было не занимать. Это была горькая, болезненная гордость отчаянного мальчишки. Б. Б. частенько такое видал: как эти мальчишки, не в силах что-либо сделать, вспыхивают до ушей и скалят зубы, точно загнанные волчата, готовые внезапно броситься на своего наставника только потому, что гордость требует от них броситься хоть на кого-нибудь — пусть даже этим кем-то окажется единственный человек в мире, готовый им помочь. Б. Б. все это прекрасно понимал, умел предугадывать подобные вспышки и гасить их.
На сей раз, правда, он ничего такого не заметил.
Чак внимательно осмотрел свои ногти и, вновь подняв взгляд на Б. Б., одарил его одной из своих самоуничижительных улыбок, от которых тот так и таял изнутри.
— Да уж, грязненькие, — согласился Чак. — Пойду-ка помою.
Б. Б. отпустил его запястье.
— Прекрасно, молодой человек, — похвалил он.
Провожая Чака взглядом, Б. Б. подумал, что выглядит парень отлично, ничего не скажешь. К сегодняшнему вечеру он явно выстирал свою лучшую одежду — штаны из прочной хлопчатобумажной ткани и белую рубашку. На нем был полотняный ремень, носки подходили к коричневым ботинкам, а сами ботинки были начищены до блеска. Все эти детали указывали на одно: мальчишка готов позволить себя воспитывать.
Не прошло и двух минут, как он вернулся. Он просто вычистил грязь из-под ногтей, как ему было сказано, — так спешил, что даже писать не стал. Он снова сел за стол, отхлебнул немного вина и кивнул Б. Б., будто они только что встретились.
— Спасибо вам, мистер Ганн, что привели меня сюда. Я очень вам за это благодарен.
— Мне тоже очень приятно, Чак. Ты необыкновенный юноша, и я рад помочь тебе, чем могу.
— Вы очень добры. — И Чак по-взрослому уверенно выдержал взгляд Б. Б.
Б. Б. вновь ощутил ту же звездную дрожь, свидетельствующую о том, что в его жизни происходит космическое событие. Казалось, Чак хочет сказать ему что-то, хочет, чтобы Б. Б. знал, как приятна ему эта дружба между юным воспитанником и мудрым наставником.
Б. Б. посмотрел на мальчика. Чересчур круглощекий для своего хрупкого сложения, с копной взъерошенных каштановых волос и до странности ярко блестящими карими глазами — мальчик определенно хотел ему что-то сказать. Наверное, что он готов учиться — чему бы Б. Б. ни пытался его научить. Атмосфера над столиком словно наэлектризовалась.
Чак допил вино, и Б. Б. налил ему еще. Затем мальчик буквально вгрызся в свой бутерброд, свирепо вонзив в него зубы. Крошки брызнули по всему столу, и хруст эхом разнесся по ближайшим зальчикам. Уже готовый встревожиться, Чак поднял взгляд на своего наставника, но, увидев, что Б. Б. весело усмехается, тоже хмыкнул. И тут оба расхохотались. Несколько зомби пенсионного возраста сердито оглянулись в их сторону. Б. Б. по очереди посмотрел в глаза каждому из них, словно предлагая им высказаться.