На арене последний раб с синей повязкой упал, разрубленный мечом чуть ли не пополам, а оставшиеся четверо принимали восторженные крики публики. Наверное, заслуженные.
Боярин Родослав отвернулся от арены, наконец-то переведя на своего собеседника отсвечивающие алым глаза.
Отсвечивающие алым?!.. Нет. Никакого алого. Сплошная чернота. Обычные темные глаза! Тайко-Сид заставил себя успокоиться и даже продолжить:
- Вот эта четверка, - он указал на арену. - Сегодня они дрались вместе и выиграли. Они одна команда. Но если сейчас старший надсмотрщик прикажет им развернуться и начать сражаться друг против друга, они сделают это! Ни на секунду не задумавшись!
- Что, неужели гладиаторы никогда не отказываются сражаться? - поинтересовался Родослав и уточнил с легкой насмешкой в голосе. - Ну, хотя бы не пытаются отказаться?
- Практически нет, - Тайко-Сид брезгливо пожал плечами. - Я же говорю - рабы.
Боярин Родослав усмехнулся на этот раз уже открыто.
- И ты еще удивлялся, почему я предпочитаю обходиться без них!
Зан согнула руки в локтях, проверяя, не мешают ли доспехи. Доспехи сидели хорошо. Правильно, то есть не сковывая движений. Мастерам, делавшим их для рабыни, пришлось немало повозиться, подбирая и придумывая нужную конструкцию, прежде чем она осталась довольна. Зан считала: защита защитой, но только пока она не мешает ей двигаться. Прямого удара здоровенного мужика в два раза тяжелее ее она все равно не выдержит хоть в доспехах хоть без них, а вот если ей не хватит ловкости, чтобы увернуться, или скорости, чтобы ударить первой...
Следующую деталь своего "боевого" облачения Зан не любила. Точнее, она не любила ее вначале, пока не придумала, как использовать. А тогда, два года назад, Али-Хазир настоял на своем, напомнив, что Зан позволили самой выбрать себе обувь. Он мог бы и не напоминать, а просто приказать. Но старый надсмотрщик вообще был не из тех, кто просто отдавал приказы рабам, когда можно было доказать свою правоту. Или это Зан была не из таких рабынь, которым можно было просто приказать и забыть, будучи уверенным, что она все выполнит?
Зан сняла с вешалки плащ, сшитый из шкуры кахашинского леопарда. Хотя, "сшитый" - это несколько громко сказано: от шкуры в нем осталось гораздо больше, чем появилось от плаща! Распластанная шкура, четыре лапы, на которых даже когти сохранены, длинный хвост. Не было только головы - Али-Хазир решил, что капюшон будет уже лишним. Зан перекинула шкуру через левое плечо, лапы с помощью золотой застежки крепились на правом, а сама шкура свисала у нее за спиной.