— Мэл? — Из света в тень балкона выступил Янус, и Маледикт распрямился.
— Я здесь.
— Ты здоров? Джилли наплел мне что-то про отравление ядом, — сказал Янус, ставя бокал на перила балкона. Стекло звякнуло о камень. В бархатном голосе Януса мелькнуло раздражение. — Я должен был догадаться, что он солгал.
— Джилли очень редко лжет, — проговорил Маледикт, поднимая бокал и осушая до дна. Горлу стало легче.
Янус втянул сквозь зубы воздух и привлек Маледикта к себе. Коснулся влажной кожи юноши, заглянул в глаза.
— Похоже, с тобой все в порядке.
— Да, — отозвался Маледикт, прижимаясь к Янусу. Они ощущали твердое биение сердец: по мере того, как пульс Януса замедлялся после испуга, у Маледикта он учащался, сменяя медленный ритм погребальной песни, в которую вверг его яд Мирабель.
Янус вздохнул, губами коснулся волос Маледикта и склонился для поцелуя. Клювастая маска мешала, и Янус сорвал ее.
Маледикт порывисто прижался к Янусу, словно они могли слиться в одно целое. Отказаться от любви ради власти? Мирабель была еще безумнее, чем он думал.
Янус слишком скоро прервал их объятия.
— Я должен возвращаться.
— Я не прикасался к тебе несколько недель. Один-единственный поцелуй — это все, что ты мне даришь? Короткий перерыв в твоем стремлении быть признанным в обществе? — За горечью в словах Маледикта стоял страх. Яд подобрался совсем близко, пробудил давно уснувшие опасения, напомнил юноше, что происхождение Януса может разлучить их в любой момент — Янус предпочел играть в игры себе подобных. — Позвольте поблагодарить вас за время, которое вы мне милостиво уделили.
— Мэл, — сказал Янус, — я всего лишь пытаюсь не упустить ни слова, сказанного о Ласте, и убедить Ариса, что ты не виновен в исчезновении его брата. Учитывая то, что вместо Лава советником назначен Эхо, мне есть от чего защищаться. Но сегодня я приду домой. Я так скучал по тебе. — Он прижал руки Маледикта к своей груди, к самому сердцу. Их губы снова слились в поцелуе — и опять ненадолго: на сей раз Янус всё же вернулся в залу.
Мгновение Маледикт с жадностью в глазах смотрел ему вслед, удрученный своей неспособностью доказать Янусу, что им ничего этого не нужно. Лучше бы они уехали в Ластрест, подальше от угроз и уговоров Мирабель, от взора Ариса и его попыток гнуть свою линию. Но ведь он, Маледикт, поклялся помогать Янусу, а Янус хотел быть при дворе, хотел получить титул; вполне возможно, Арис вознаградит его титулом за женитьбу, когда Ласта официально признают умершим. И, хотя именно этого они с Янусом оба желали, сама мысль вызывала в душе Маледикта необъяснимую тревогу; до сих пор она только тлела, но ведь могла и вспыхнуть.