– На юге замечательно, – сказал он. Она повернулась к нему и положила голову на локоть.
– Стоит лишь раз там побывать, и ты уже никогда этого не забудешь, – добавил он.
– В следующий раз возьмешь меня с собой?
Он рассмеялся, как будто эта мысль его развлекла.
– Возьму когда-нибудь…
– Желательно до того, как я умру. Георг потрепал ее по щеке, как ребенка.
– Ты с ума сошла, малышка.
Он снова перевернулся на спину и скрестил под головой руки.
– Я люблю тебя как младшую сестренку, – сказал Георг.
– Знаю, – произнесла Элиза разочарованно и отшвырнула поднятый с земли камушек на середину поляны.
– Да, я возьму тебя с собой на юг и буду заботиться о тебе, следить, чтобы с тобой ничего не случилось.
Георг сел, светлый локон упал ему на лоб, он поджал ноги, обхватил загорелыми руками колени.
– Ты когда-нибудь видела, как умирает человек?
– Нет, – сказала Элиза. – Моя бабушка упала с лестницы и разбилась. Когда я вернулась домой, она уже лежала под простыней в «скорой помощи».
– Я не мог его спасти, – сказал Георг. Во время рассказа он ощипывал ногтями желтые лепестки, которые один за другим падали в траву.
– Он был моим лучшим другом, единственным, который у меня был на юге. Однажды мы решили рано утром поехать на мотоциклах по серпантину. Мы представили себе, как это будет классно – ехать навстречу восходящему солнцу. Мой друг понимал, что это необыкновенно красиво – ехать навстречу новому свежему дню. Но он погнал вперед и, когда мы проехали две трети пути, на резком повороте съехал с дороги. Мотоцикл отбросило далеко от того места, куда он упал. Кровь было не остановить. Я никогда не думал, что в одном-единственном человеке может быть столько крови.
– Он умер?
– Он умер.
– Это, наверное, противно – лежать в собственной крови. Я бы закрыла глаза и постаралась не проснуться. В детстве я молилась об этом, – сказала Элиза.
Они замолчали и вскоре заснули на поляне.
Гроза в череде темных туч проплывала над землей, словно медленно передвигающаяся тень. На Золотом холме солнце уже снова заливало светом сады и каштановые деревья, с которых слетали последние капли, когда Элиза с Георгом проснулись, разбуженные холодным дождем, барабанившим по их полуголым телам. Как выброшенные на сушу рыбы, они лежали на земле и пили дождь.
В следующий раз они пришли на поляну, захватив с собой одеяло и корзину с едой. Георг и Элиза принялись кормить друг друга хлебом, словно птицы своих птенцов. Утолив голод, они курили, лежа рядом друг с другом, и смотрели в небо. Они видели самолет, поднимавшийся в синеве между облаками, видели его медленно таявший след, который, словно белый шов, на краткий миг растянулся по небу.