– Тогда закрой ему глаза, – утираясь, попросил Жених.
Едва Матвей коснулся лица сыночка, тот извернулся, тяпнул Матвея за безымянный палец, откусил и проглотил вместе с обручальным кольцом. Матвей затряс от боли рукой, а сынок выскочил из люльки, подбежал к Жениху и, балансируя растущими из подгнившей спины бесперыми крылышками, вскарабкался по одежде ему на плечо. Громовой залп хохота сотряс стены собора.
Жених сказал с ласковым укором:
– Матвей, разве шутят со смертью?
А Матвей дрожал, понурясь, пряча саднящую руку в рубахе.
– Начинаем обряд боголожества! – провозгласил священник. – Жених и Невеста, подойдите ко мне!
Матвей сделал шаг к амвону, и тут из-под его живота выпала давно припрятанная кукла и заметалась между прихожан. Увиливая от пинков, она неслась к крысиной норе, отвратительно повизгивая, но прыткий священник настиг проказницу и кадилом размозжил голову. Мозг наплыл ей на брови, стекал ручейками. Кукла успокоилась, уселась и, обмакивая пальчики в рану, увлеченно стала облизывать их.
– Невеста в подоле принесла! – во всеуслышание сообщил священник.
Жених обидчиво скривился, кто-то засвистел, метнул в Матвея кочерыжкой, но Матвей стоически выдержал позор.
Пятый сынок перебрался на плечо священнику, вывалил длиннющий язык, испещренный письменами, и священник прочел с языка слова венчального обряда – какие-то гулкие междометия, а под конец обратился к брачующимся:
– Согласен ли Жених из одного кувшина с Невестой мыться?
– Да, – кивнул всепрощающий Жених.
– Согласна ли Невеста из одного кувшина с Женихом мыться?
– Да, – сказал Матвей.
– В знак вашего согласия обменяйтесь кольцами!
Жених извлек золотое кольцо, а Матвей скорбно показал обезображенную кисть:
– Мне ваш сынок палец откусил вместе с кольцом, пусть вернет!
– Неслыханно! – взревел Жених, отшвыривая Матвея. – Невеста ни чести, ни кольца не уберегла. Свадьба отменяется, вместо свадьбы – прощальный обед!
Пятый сынок сиганул в церковную чашу с кагором, развел под ней огонь и начал варить из себя пунш.
– Содержанка! Шлюха! – улюлюкало сборище, преследуя Матвея. Существа с множеством мелких цепких лапок заползли Матвею под рубаху, и он ощутил их жгучие укусы. Матвей побежал к выходу, но двери уже сторожили архангелы, и на каждом был лошадиный хомут.
– Хоть в окошко поглядеть! – взмолился Матвей. Посреди соборного двора монахи в черных клобуках ставили виселицу, верхом на перекладине сидел рыжий мужичок и петлю мылил.
Боковым зрением Матвей увидел приближающиеся к нему фигуры в темных капюшонах, мелькнула чья-то рука с шипастым кнутом, у Светлого Жениха встал дыбом шерстистый загривок.