– Ну? – И укрепился в своем мнении, когда Хай ответил:
– Дравские. Несомненно.
– У варваров?
– Возможно, взяты у убитых дравов или украдены.
– Может быть. – Ланнон кивнул. Он долго молчал, потом посмотрел на молодого воина. – Молодец.
Парень вспыхнул от удовольствия.
Ланнон повернулся к Хаббакуку Лалу.
– Можешь доставить нас за ночь в Опет?
Капитан улыбнулся и кивнул.
Ланнон и Хай стояли на корме и смотрели, как их остров исчезает в темноте. Галера шла быстро, оставляя сверкающий в свете луны след.
– Когда-то еще мы вернемся сюда, Хай, – негромко сказал Ланнон, и Хай рядом с ним беспокойно пошевелился, но ничего не ответил. – Я чувствую, что оставляю что-то. Что-то ценное, чего у меня никогда больше не будет, – продолжал Ланнон. – А ты чувствуешь это, Хай?
– Может, это наша молодость, Ланнон? Что если в эти последние дни она кончилась?
Они молчали, раскачиваясь вместе с галерой под мерное движение весел. Когда остров исчез, Ланнон заговорил снова.
– Я посылаю тебя на границу, Хай. Будь моими глазами и ушами, старый друг.
* * *
– Это ненадолго, сердце мое, – извинялся Хай, хотя Танит, поглощенная изящным поеданием лилового винограда, ничего не сказала. – Я вернусь, прежде чем ты поймешь, что я уходил.
Танит поморщилась, будто ей попалась кислая виноградина, и Хай с досадой поглядел ей в лицо. Оно было спокойным, милым и неуступчивым, как лицо самой богини.
Хай изучил все настроения Танит, каждое выражение и наклон головы, выдававшие их. Он с восхищением следил за ее превращением из ребенка в зрелую женщину – так из почки распускается цветок, он изучал ее с терпением и преданностью любви, но не знал, как рассеять такое настроение.
Танит кончиком языка облизала пальцы и с интересом принялась разглядывать свою руку, поворачивая ее и подставляя под свет.
– Царь больше никому не может доверить это поручение. Речь о деле величайшей важности, – продолжил Хай.
– Конечно, – прошептала Танит, по-прежнему осматривая руку. – А еще никто другой не может с ним рыбачить.
– Послушай, Танит, – попробовал втолковать ей Хай, – мы с Ланноном друзья с детства. Прежде мы с ним часто бывали на островах. Это как паломничество в нашу юность.
– А я в это время сижу с набитым тобой животом, одна.
– Но ведь всего пять дней.
– Всего пять дней! – передразнила Танит, и щеки ее вспыхнули, показывая, что настроение ее меняется от льда к пламени. – Клянусь моей любовью к богине, я тебя не понимаю! Ты заявляешь, что любишь меня, но стоит Ланнону поманить, и ты бежишь к нему, взвизгивая, как щенок, и подставляя живот, чтобы он мог почесать его.