Барон чувствовал себя до того взволнованным, как будто отправлялся охотиться в первый раз. Он объяснял ей во всех подробностях направление ветра, различные стойки собак, способ стрелять по дичи; затем выпустил ее в поле, следуя за ней по пятам с заботливостью кормилицы, наблюдающей за первыми шагами своего питомца.
Медор напал на след, пополз, сделал стойку, поднял лапу. Барон, стоя за своей ученицей, дрожал, как лист, и лепетал:
– Внимание, внимание, куро… куро… куропатки!
Не успел он сказать, как сильный шум поднялся с земли – бррр, бррр, брр! – и выводок жирных птиц взлетел на воздух, хлопая крыльями.
Госпожа Вилер, растерявшись, зажмурилась, выпустила два заряда, отступила на шаг из-за отдачи ружья, и когда снова овладела собой, то увидела, что барон пляшет, как безумный, а Медор несет в зубах двух куропаток.
С этого дня господин Кутелье влюбился в нее.
– Какая женщина! – говорил он, возводя глаза к небу.
Теперь он стал приходить каждый вечер, чтобы поболтать об охоте. Однажды господин де Курвиль, провожая его домой и слушая восторженные восклицания по поводу новой приятельницы, неожиданно спросил:
– Почему бы вам на ней не жениться?
Барон был поражен.
– Я?., мне?., жениться на ней?., но… но… в самом деле…
И он умолк. Затем, торопливо пожав руку своего спутника, пробормотал: «До свидания, друг мой», – и исчез в темноте, размашисто шагая.
Три дня он не показывался. Когда же пришел опять, то совсем побледнел от долгих раздумий и был серьезнее обыкновенного. Отведя в сторону господина де Курвиля, он сказал:
– У вас тогда была великолепная мысль. Постарайтесь расположить госпожу Вилер в мою пользу. Черт возьми, такая женщина, можно сказать, создана для меня. Мы будем с ней охотиться круглый год.
Господин де Курвиль, уверенный в том, что отказа не встретится, отвечал:
– Делайте предложение немедленно, друг мой. Хотите, я возьму это на себя?
Но барон внезапно смутился и пробормотал:
– Нет… нет… мне придется сперва совершить одно маленькое путешествие… маленькое путешествие в Париж. Как только вернусь, я сообщу вам окончательный ответ.
Никаких других объяснений от него нельзя было добиться, и он уехал на следующий день.
Поездка длилась долго. Прошла неделя, другая, третья, а господин де Кутелье не возвращался. Супруги Курвиль, удивленные, обеспокоенные, не знали, что и сказать своей приятельнице; они уже предупредили ее о намерениях барона. Через день к нему посылали на дом за вестями, но никому из его слуг ничего не было известно.
Однажды вечером, когда госпожа Вилер пела, аккомпанируя себе на рояле, в комнату с великой таинственностью вошла няня, вызвала господина де Курвиля и сказала ему шепотом, что его спрашивает один господин. То был барон, постаревший, изменившийся, в дорожном костюме. Едва завидев своего друга, он схватил его за руку и сказал усталым голосом: