Глава V. Кальвин в Женеве
Кальвин попадает в Женеву и остается. – Характеристика обоих реформаторов. – Вире. – Первые успехи Кальвина: катехизис, исповедание веры. – Его усиливающееся влияние и чрезмерная требовательность. – Диспут с анабаптистами и Кароли. – Борьба с оппозицией и “бернские обычаи”. – Кальвин изгоняется. – Попытки добиться возвращения. – Уныние Кальвина; его отъезд в Страсбург
Среди этой-то неурядицы, в июле 1536 года, в одной из гостиниц Женевы остановился приезжий – молодой человек лет двадцати семи, высокий, худой, с бледным, аскетически изможденным лицом, бородкой клином и черными блестящими глазами. Он рассчитывал пробыть в городе только одну ночь и на следующее утро отправиться в Базель. Но случилось иначе.
Приезжий молодой человек был Кальвин. Случайно он наткнулся в Женеве на своего прежнего спутника – Тиллье, который, в восторге от этой встречи, не замедлил по секрету сообщить своим знакомым о приезде знаменитого автора “Христианской институции”. Таким образом весть о прибытии Кальвина дошла и до Фареля.
Положение этого “завоевателя Женевы” становилось все более затруднительным. Со свойственной ему страстной решительностью он вначале принялся было за водворение порядка в церкви. Он настаивал на исправном посещении проповеди, на проведении строгой нравственной дисциплины, старался поднять школьное образование, пришедшее в упадок в смутную эпоху борьбы. Но результаты всех этих усилий оказались ничтожными. Строгие меры вызывали громкий ропот. Совет, стремившийся, по образцу Берна, подчинить церковь государству, относился подозрительно к требовательному проповеднику. Особенно сильное неудовольствие вызвало требование Фареля об отлучении от церкви всех тех, кто не хотел подчиниться введенной им строгой нравственной дисциплине. Он начинал понимать всю шаткость своего положения среди населения, в котором еще не исчезли прежние католические симпатии. У него не было энергичных помощников, на которых он мог бы опереться; да и сам он, при всем своем красноречии, более способен был разрушать старое, чем созидать новое. Это был народный оратор, увлекавший за собою толпу огнем своих речей, но ему недоставало организаторского таланта, с помощью которого он мог бы придать своему делу устойчивость. Мужество начинало покидать его; он чувствовал, что дело, столь блистательно начатое, может погибнуть. Он обращается к отдаленным друзьям и единомышленникам, просит у них совета, помощи...
Легко понять, с каким восторгом он вдруг узнает о приезде знаменитого ученого. Нет сомнения, сам Господь послал ему желанного помощника. Немедленно отправляется он по указанному адресу и настоятельно просит Кальвина остаться в Женеве и посвятить себя делу организации церкви. Но для Кальвина в этом предложении не было ничего заманчивого. Он жаждал покоя, а ему предлагают снова кинуться в бурный водоворот страстей. Он стал ссылаться на свою молодость, неопытность, на врожденную робость, на необходимость продолжать свои научные занятия. Однако Фарель не принимает никаких возражений. Он настаивает все сильнее и сильнее и, наконец, выведенный из себя упорством своего собеседника, восклицает вдохновенным тоном: “А, ты выставляешь предлогом свои занятия, но именем всемогущего Бога я объявляю тебе: божественное проклятие постигнет тебя, если ты откажешь нам в своем содействии и будешь заботиться больше о себе, чем о Христе”.