Беглец (Евтушенко) - страница 4

И тут в дверь настойчиво позвонили.

Я сразу определила, что это приперся мой бывший муж и что он почти наверняка в изрядном подпитии. Черт, этого только мне не хватало!

- Открою? - полувопросительно глянул на меня Иван.

- Нет уж, - решительно поднялась я из-за стола. - Сиди.

Ну, точно. Муж. Да еще в агрессивной стадии опьянения.

- Чего тебе надо?

- Дай полтинник!

- Нет у меня денег.

- Тогда чего-нибудь выпить.

- Выпивки тоже нет. Иди откуда пришел.

- А-а! У нас гости! - это он заметил мужские сандалии в прихожей.

- Представь себе...

- А ну-ка...

Надо сказать, что мой бывший при росте метр девяносто и соответствующем весе обладал недюжинной силой, так что мои пятьдесят четыре килограмма он просто отодвинул рукой к стене и вломился на кухню.

Я бросилась вперед, готовая повиснуть на его медвежьих плечах, но бывший супружник, уставившись на спокойно пьющего кофе Ивана, вдруг как-то сник, пробормотал нечто вроде извинения, пятясь, покинул квартиру и загрохотал вниз по лестнице.

- Что ты ему сказал? - поинтересовалась я, наблюдая в окно за быстро удаляющейся по улице фигурой бывшего мужа.

- Ничего, - пожал он плечами. - Странный какой-то тип... Кто это?

- Когда-то был мужем.

- А!

- Что значит "а"?

- Да нет, ничего. Деликатный, наверное, человек. Увидел, что место занято, ну и решил без шума удалиться.

- Деликатный он, как же, - горько усмехнулась я. - Нет, если ты не фокусник, то, значит, гипнотизер. Только вот не пойму, что тебе нужно от бедной девушки.

- Доброй и красивой, - добавил он. - Я же тебе сказал: мне негде жить на теперешний момент, а ты мне понравилась.

- Все так просто?

- А зачем усложнять? - Он отнес чашки в раковину и принялся мыть посуду. - Понимаешь, я не люблю гостиниц.

- И все-таки, кто ты? - спросила я его спину.

Он обернулся, держа в руках только что вымытую тарелку. Капли воды медленно падали на линолеум.

- Ты уверена, что тебе очень хочется это знать? - тихо спросил он, и я почему-то испугалась.

Вечерний ветерок путался в легкой занавеске, пытаясь пробраться в комнату сквозь открытую дверь балкона. Мы сидели в креслах возле журнального столика и пили превосходное "Амонтильядо" двадцатилетней выдержки.

- Прямо из подвалов испанского короля, - сказал Иван, разглядывая вино на свет. - Красиво, а?

- Да уж, - вздохнула я. - Слушай, ты не мог бы сотворить какой-нибудь "Данхилл"? А то "Кент" все-таки не мои сигареты.

- Изволь, - он протянул мне пачку "Данхилла".

- Ловко. А что еще ты можешь, кроме сотворения материальных ценностей, так сказать?