Нина вскинула голову:
- Вы правы. Самой смешно... Какие сейчас могут быть сантименты?
Он остановился над ней и взглянул сверху вниз ей в лицо. Глаза черно блистали на белом лице, щеки горели.
- Нина Александровна, с вами что-то случилось? Не таитесь!
- Ничего не случилось! - крикнула она. - Вы произвели впечатление воспитанного и гуманного человека, спасли нас во время обыска от голодной смерти. Я поверила вам, а оказалось, все это лишь затем, чтобы шпионить за нами!
- За кем - за вами?
- За мной и дядей!
- Откуда вы это взяли?
- Он сидит там внизу и ежеминутно ждет ареста. Говорит, что вы приписываете ему соучастие в каком-то грабеже!
- Одну минуту! - сказал Гуляев. - Где ваш дядя?
- У себя. Он уже готов, собрал вещи. Можете брать!
- Пойдемте-ка потолкуем, - Гуляев потянул ее за руку и повлек за собой.
Они спустились в комнаты. Посреди освещенного трехсвечником стола хозяин, грузный, с нечесаной бородой, пил чай.
- Так вот, Онуфрий Никитич, вы сочли, что я вас заподозрил? - спросил Гуляев. - А почему все-таки это пришло вам в голову? И потом... Если бы вы даже и бывали в лавке, если даже и ключи у вас от нее на самом деле имеются...
- Нету ключей! Нету! - каким-то утробным ревом вырвалось у купца. Не мучь ты меня, лиходей! Матушка-заступница, царица небесная, спаси и помилуй раба твоего.
И в этот момент Гуляев вспомнил, откуда он знал то молодое хищное лицо на фотографии, взятой в доме Нюрки Власенко.
- Я говорю, что, если вы даже и были в лавке, это еще не доказывает вашу связь с бандитами, - продолжал Гуляев. - Но вот что я вспоминаю: а ведь я видел этого типа у вашего дома, видел, Онуфрий Никитич!
- Какого еще типа? - повернулся к нему на крякнувшем стуле хозяин.
- Фитиля-то я видел, - спокойно сказал Гуляев, - и как раз накануне ограбления. И не далее как в вашем саду.
- Это подлость! - вскочила Нина.
- Не могу! - сполз и рухнул на колени хозяин. - Не могу, вот те крест! Запужал он меня, Нинка! Все расскажу.
- Дядя! - зазвенел натянутый до предела голос Нины. - Встаньте! Рохля!
Гуляев нащупал в кармане рукоять нагана и накрепко обнял ее пальцами. Вот оно что! А он чуть было не поверил в наивность сладкоречивой племянницы.
- Встаньте, - сказал он, - собирайтесь!
- Какой-то шум, - прозвучал сзади знакомый голос, - по-моему, здесь все переругались.
Гуляев обернулся. В проеме двери, освещенный слабым светом из кухни, улыбался Яковлев. Шинель на нем была распахнута, в руке фуражка.
- Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, второй раз на дню.
- Здравствуйте, - сказал Гуляев, - придется вам мне помочь.