— Доктор, это серьезно? — спросила со страхом Мариго.
— Вопрос, выдержит ли печень неделю. Для человека печень — это все. Поражаюсь, как до сегодняшнего дня мог он еще ходить.
— Не положить ли его в больницу? — с трудом произнесла Мариго.
— Не поможет. Дайте ему умереть спокойно дома. Ну, прекрасно!
После ухода врача Мариго, Никос и Элени не обменялись ни словом, они не решались заглянуть в комнату к умирающему. На стуле стояла корзина с выстиранным бельем, и из нее торчал рваный носок Хараламбоса. Мариго не могла отвести от него глаз.
В квартире напротив включили радио. Передавали последние известия. Все невольно прислушались, стараясь уловить хоть несколько слов, и отвлеклись немного от своего горя. Элени повторяла то, что ей удавалось услышать. Мариго ловила каждое ее слово.
— Мне бы тоже хотелось быть там с винтовкой в руках, — сказала девушка.
— Не говори глупостей! Но что будет со всеми этими отважными парнями, что воюют в Албании? — спросила Мариго.
— Винтовку бы мне, — упрямо твердила Элени.
Из соседней комнаты донесся голос больного:
— Почему вы бросили меня одного? О чем вы говорите? Зачем закрыли дверь? — И он тяжело застонал.
Испуганная Мариго заглянула к нему.
— Спи, Хараламбос, — прошептала она. — Что? Что вам сказал врач?
— Чтоб ты лежал спокойно, и тебе скоро станет легче.
Но Хараламбос не мог успокоиться. По лицу жены пытался он узнать правду; страдальческим голосом он стал расспрашивать ее о всяких мелочах, стараясь поймать на слове.
— Не скрывай от меня… Я умираю и знаю это. Вот и пришел негодяю конец. — Немного погодя он спросил: — Что сказал тебе доктор насчет боли в животе?
Постепенно сознание его угасало. Мариго заметила, что он упорно не сводит взгляда с какой-то точки на потолке. Одеяло зашевелилось. Из-под него выскользнула морщинистая рука и вцепилась в подол Мариго.
— За что? За что вы меня губите? Дайте мне срок, ради бога!.. Не смейте! Мой пиджак! Вы порвете его, господин Петридис! — кричал он в бреду.
Умирающий слегка приподнялся в постели. Жилы на шее у него вздулись, голова беспомощно моталась из стороны в сторону.
— Вы поступаете не по закону…
— Помолчи, успокойся, — ласково уговаривала его Мариго.
— Не… не…
Он хотел сказать еще что-то, но, измученный вконец, уронил голову на подушку. Дышал он часто и тяжело, с мучительным усилием точно стараясь преодолеть невидимую преграду, отделяющую его исстрадавшееся тело от окружающего воздушного пространства.
Вскоре он впал в забытье.
Мариго на цыпочках прошла в соседнюю комнату. Элени и Никос, сидя рядышком на днване, беседовали вполголоса. Мариго невольно остановилась, бросив на них изумленный взгляд. «Когда же успели они сблизиться? — подумала она. — Ведь Элени и Никос почти не разговаривали друг с другом».