Элени, как видно, давно искала дружбы брата. Особенно после замужества Клио, а может быть, с тех пор, как началась война… Впрочем, к Никосу она была привязана еще с детства. Хотя обычно, тем более в последнее время, они не говорили ни о чем, кроме домашних дел: о долгах дяде Стелиосу, о плате за квартиру и так далее.
У Элени был странный характер. Ее раздражало, например, что ей приходится ходить в рваных туфлях, но подчас она словно гордилась этим. Так, однажды в трамвае она от стыда спрятала ноги под скамейку, но, увидев хорошо одетую даму, вызывающе выставила напоказ свои драные полуботинки и готова была закричать во весь голос, чтобы привлечь к себе внимание. Что тогда на нее нашло? Ведь она была еще совсем девочка.
Элени с полным безразличием относилась к своей одежде, считала унизительным даже смотреть на красивые платья, выставленные в витринах. В швейной мастерской, где ей довелось работать, она ссорилась с девушками, помешанными на нарядах, называла их «обезьянами».
Как только в мастерской сократились заказы, ее уволили первой.
Целыми днями бродила она по огромному городу без гроша в кармане. Стучалась во все двери, упорно искала работу… У нее появилась привычка плевать сквозь зубы, точно уличный мальчишка.
Поздно вечером возвращалась Элени домой, совершенно разбитая. Гораздо больше, чем в куске хлеба, нуждалась она в ласке. Но, ни с кем не обменявшись ни словом, замертво падала на кровать…
Никос тотчас повернулся к матери.
— Спит? — спросил он.
— Да.
Мариго хотела сесть рядом с детьми. Она искала их близости. Но Никос поднялся с места.
— Ты уходишь? — спросила она.
— Сбегаю на площадь узнать новости. Я не задержусь.
— Хорошо, Никос.
Тогда Мариго предпочла пойти на кухню. Ей трудно было оставаться наедине с Элени. Она даже закрыла за собой дверь. Есть такие минуты, когда человеку лучше всего побыть одному.
Оставшись одна, Элени особенно остро почувствовала гнет смерти, подкравшейся к их дому. Отдельные события прошлого, казавшиеся ей до сих пор незначительными, теперь оживали в памяти и глубоко волновали ее.
Она прошлась по комнате. Мерный бой часов, словно удары молотка, нарушал тишину. Элени остановилась перед дверью отца.
Точно магнитом тянуло ее к умирающему.
Она открыла дверь и бесшумно проскользнула в комнату. Ночник отбрасывал на стены бледные тени. Окна были закрыты. А вот и кровать отца.
Подойдя поближе, Элени стала смотреть на умирающего. Он был в глубоком забытьи и лежал на спине, закрытый по шею грубым красным одеялом. Видно было только его восковое лицо; открытый рот судорожно ловил воздух. Элени притронулась кончиками пальцев к его лбу и сразу почувствовала угрызения совести. Всегда ей казалось, что она презирает отца. Элени возмущало его поведение, привычка разыгрывать из себя шута, неискренность. В последнее время она неоднократно пыталась его унизить.