Его страшно раздражал храп Каллиопы. «Ни в чем нельзя упрекнуть эту женщину, но порой она просто невыносима», — подумал он. Наконец, подойдя к ее кровати, он заговорил во весь голос:
— Ты ничего не слышала ночью?.. Недалеко от нас на улице было настоящее сражение.
— М-м-м! — протянула сквозь сон Каллиопа.
— Ты слышишь, что я тебе говорю? — потеряв терпение, закричал Перакис.
— М-м-м!
— Настоящее сражение! Сражение! Сражение! — повторял он, тряся ее кровать. — Ты слышишь, Каллиопа?
— М-м-м!
— Перестань мычать, — пробурчал он и, чтобы немного успокоиться, отошел к шкафу, похлопал в ладоши.
Наконец ему удалось разбудить ее.
Вскоре входная дверь бесшумно открылась, и Георгос на цыпочках прокрался в переднюю. Увидев спину отца в спальной, он быстро проскользнул в свою комнату и закрыл за собой дверь…
Каллиопа надела стоптанные шлепанцы, распахнула окно, сняла с кровати одеяла…
— Скажи сыну, пусть немедленно оденется. Мне надо с ним поговорить, — отдал полковник распоряжение жене.
— Хорошо, хорошо.
Перакис сгорал от нетерпения, ему хотелось, чтобы этот разговор с сыном носил торжественный, официальный характер. Но, войдя в комнату Георгоса, он внезапно смутился и спрятался за спиной жены.
— Разве люди встают так поздно? Посмотри на его глаза! Как у тухлой рыбы! Эй! Ты куда? — закричал полковник на сына, который стоял полуодетый с полотенцем на шее.
— Умываться, — ответил Георгос.
— Сядь на минутку.
— Отец хочет тебе кое-что сказать, сынок, — добавила Каллиопа.
Георгос сел на край письменного стола и посмотрел на отца, шагавшего взад и вперед по комнате. Поверх пижамы на нем для тепла была накинута старая шинель. Мать молча стояла в углу.
— Гм! В прошлом году ты обмолвился о том, что собираешься поступить на работу… — начал Перакис. — Гм! Ерунда! Что мы будем есть и на что жить — это моя забота.
— Но…
— Не перебивай меня.
— Дай ему договорить, сынок. Ты же знаешь, отец считает вопросом чести дать тебе образование.
— Помолчи и ты, Каллиопа, адвокат мне не нужен. Может, ты считаешь, что я пекусь о нем для того, чтобы он кормил меня на старости лет? Пусть получит диплом и сам пожинает плоды своих трудов. Гм! Скажи-ка мне, Георгос, почему, насколько я вижу, ты забросил занятия? С неба знания не свалятся.
— У меня нет книг, — пробормотал растерянно Георгос.
— А эти?
— Это старые книги.
— Ты же, Аристидис, сам знаешь, — вставила Каллиопа.
— Замолчи наконец! Если я спрашиваю, значит, у меня есть на то основания.
— Мальчик ходит заниматься к товарищам. Теперь ведь книги стоят бог знает сколько, — не унималась Каллиопа.