— Вы сами не понимаете, что вы сделали. В тот момент вы спасли меня от виселицы. — Она на пару вершков отодвинулась от него и погрозила пальцем:
— Надеюсь, вы не продадите меня? Как вы поняли, я здесь под чужим именем.
— Григорий тоже под чужим?
— А это вам уже ни к чему, — произнесла она мягко, но взгляд у нее стал более напряженным. — Вполне достаточно, что вы узнали меня. Думаю, мое настоящее имя для вас тоже не секрет?
— Да, вы — Александра Завадская. Вы покушались на жизнь великого князя и шефа жандармов. И к тому же я знаю, что впоследствии вас судили и отправили в Тару. И еще… вы потеряли ребенка.
Александра болезненно поморщилась и отстранилась от него.
— Да, борьба за идеалы требует жертв. Люди не понимают нас и осуждают порой, но все больше и больше лучших из лучших становятся в наши ряды, Алеша.
И им не страшны ни каторга, ни тюрьмы. Они знают, что их участь — погибнуть в борьбе с царскими сатрапами, но, если моя смерть хотя бы на миг приблизит светлое будущее, я готова умереть хоть сейчас.
Глаза ее полыхнули странным огнем, а взгляд прошелся выше головы Алексея и уставился в окно. Вероятно, в ночной темноте ей виделись проблески того самого светлого будущего, за которое она могла умереть в любой момент. «Или убить того, кто встанет на пути к нему», — подумалось вдруг Алексею. Но он отогнал от себя эту мысль. Эта женщина достойна была самого непритворного восхищения, и он не упустил возможности выразить его.
— Я искренне преклоняюсь перед вами, Александра. — Он взял ее руку и поцеловал. — Вы такая хрупкая и нежная… Невозможно поверить… — Он опять поцеловал ее руку, от которой пахло табаком и лекарствами. — Скажите, чем я могу помочь вам… Я, знаете ли, мало что умею, но всеми силами… — Он опять потянулся к ее руке, но Александра освободила свою ладонь и положила ему на лоб, заставив его задрать подбородок.
— Посмотрите мне в глаза! — сказала она повелительно. Черные пятна зрачков сузились, хотя она продолжала улыбаться. Только улыбка стала более напряженной, будто приклеенной на полоску блестевших в тусклом свете зубов. Алексей нервно сглотнул. Александра сняла руку у него со лба и тоже нервно рассмеялась. — В молодости мы все готовы к подвигу, но если вся жизнь становится подвигом, это мало кто выдерживает. Именно такие мальчики, как вы, совестливые и искренние поначалу, ломаются в первую очередь.
Нет, Алеша, я не хочу, чтобы вы считали меня источником ваших бед. Подумайте, прежде чем делать подобное заявление.
— Но я очень много думал об этом… Я готов буквально на все… Я восхищен вами… и хочу быть рядом.