— И чрезвычайно расчетливой, а она, мне кажется, не такая.
— Тем не менее она единственная не проголосовала против Воггла.
— Вы хуже Джеральдины. Она сказала то же самое. Сказала, что, если бы не была уверена в надежности изоляции, то решила бы, что Дервлу кто-то снабжает информацией.
— А такое возможно?
— Конечно, нет. Если бы кто-то пошел на обман, я бы об этом знал. Я вижу все.
— Однако если у Дервлы появился канал связи с внешним миром, а кто-то из «арестантов» об этом узнал... — Триша пристально посмотрела в темно-зеленые глаза ирландки, стараясь прочитать в них, о чем думала Дервла в исповедальне. До того, как все изменила смерть.
День тридцать четвертый
8.00 вечера
Триша вернулась в участок, так и не перекусив. Она целый час созерцала, как Фогарти сосал шоколадку, и это зрелище отбило у нее всякий аппетит. Теперь она пожалела, что не поела, ибо сразу поняла: предстоит очередная бессонная ночь.
— Давайте разберемся с Вогглом, — предложил Колридж. — Сомневаюсь, что у меня хватит сил возвратиться к нему завтра. Что произошло после антиблошиного нападения?
— Зрители разозлились, сэр, — ответил сержант Хупер. — Вскоре после трансляции одиннадцатого эпизода у дома собралась толпа и принялась требовать, чтобы Гарри, Хэмиша, Дэвида и Джаза арестовали за насилие над личностью. Джеральдине пришлось включить в помещении музыку, чтобы заглушить крики.
Триша вставила кассету, которую дал ей Фогарти.
— «Арестанты» тоже расстроены. Посмотрите на Воггла. Он в отчаянии.
— Остальные не лучше.
— Совесть заела.
Разговоры вполголоса и грустные лица — действительно, всем не по себе. И чтобы забыться, «арестанты» бросились убираться. Основной источник и разносчик заразы был ликвидирован — появился смысл начать генеральную уборку, за что ребята принялись с невиданным пылом. Вынесли каждый матрас и каждое одеяло, стирали, сушили, обрабатывали порошком и снова стирали. Потом занялись одеждой, подушками, постельным бельем. По очереди приняли душ и не забыли про порошок. Извели десять упаковок антиблошиного снадобья — и все из недельного бюджета. Воггловы блохи, помимо того что чуть не до смерти загрызли «арестантов», нанесли и весьма существенный материальный ущерб: за этот день в доме недосчитались восьми бутылок прекрасного вина и тридцати банок хорошего пива.
А сам Воггл в течение растянувшейся на весь день уборки оставался в своем углу и, тихонько раскачиваясь под одеялом, что-то мурлыкал себе под нос.
Поющий обиженный тролль, как назвала его одна из газет.
В конце дня было объявлено имя первого исключенного.