– Ты сошла с ума? Что такой распутник, как я, будет делать с двумя детьми? Здесь с бабушкой им гораздо лучше.
– Как вам было с вашим дедом? Могло бы оказаться, что им гораздо лучше жить с вами.
– Это не обсуждается.
– Послушать вас, так вы жуткий пьяница и вообще никудышный человек, но я с самого утра ни разу не видела, чтобы вы приложились к бутылке. К тому же человек, которого я только что видела, вовсе не бессердечный пьянчужка. Это был любящий, заботливый дядя.
Он холодно улыбнулся, сложил руки на груди и откинулся на спинку диванчика.
– Мы пробыли в компании друг друга меньше одного дня. Даже и не думай, что уже знаешь меня, женушка.
Когда она не ответила на его насмешку-вызов, он решил поддразнить ее еще больше:
– Сомневаюсь, что ты вообще пробудешь со мной достаточно долго, чтобы узнать меня. Подожди, пока не увидишь, в каких ужасных условиях тебе придется жить на острове. Ты будешь готова немедленно бежать, лишь бы вернуться к своему богатому папочке и роскоши, к которой ты, без сомнения, привыкла.
Она перехватила его взгляд и постаралась не менее холодно улыбнуться в ответ, хотя он этого и не заметил.
– Даже и не думай, что уже знаешь меня, муженек.
Они поднялись на борт парохода в числе последних. Как только они ступили на деревянные сходни, ведущие на верхнюю палубу «Аделаиды», в памяти Селин всплыли давно позабытые картины и звуки. Все вокруг напоминало ей о шуме, который, насколько она помнила, беспрестанно будет царить на борту корабля. Матросы кричали что-то друг другу с разных концов палубы и даже с верхушек мачт. Деревянное судно скрипело и стонало, казалось, что каждая балка, каждый шов жаловались на свою тяжкую жизнь. Селин знала, что шум станет еще нестерпимее, как только к нему присоединится грохот волн в открытом море.
Домашний скот, которому со временем предстояло превратиться в различные блюда для путешественников, сейчас был собран в специальных клетках на палубе. Кудахтали куры, хрюкали свиньи, блеяли овцы. По крайней мере, их-то судьба была предопределена. Пассажиров же ожидали бесконечные дни скуки и безделья, тесные каюты, незнакомые соседи и постоянное присутствие опасности кораблекрушения, болезни или пожара на судне.
– Ты в порядке? – Кордеро остановился рядом с Селин, всматриваясь в ее лицо с некоторым недовольством и одновременно беспокойством.
Ну как она может быть «в порядке», если в голове у нее вдруг закружился целый сонм мрачных воспоминаний, полных крови и смертей? В первый и последний до настоящего времени раз, когда ей довелось путешествовать морем, ее мать, стремившаяся увезти дочь в лучшие края, подцепила желтую лихорадку и умерла. Если бы Перса не согласилась тогда удочерить ее, Селин закончила бы свое путешествие в сиротском приюте Нового Орлеана.