Он посмотрел вопросительно на сестер. У них был очень озадаченный вид.
Пруденс первая опомнилась и сказала:
– Вы необыкновенно любезны, сэр, но мне не нравится ездить верхом. Благодарю вас в любом случае.
Он принял ее отказ и слегка кивнул, а затем повернулся к Чарити.
Она сказала медленно.
– Я люблю верховую езду и действительно очень хотела бы принять ваше предложение, сэр. Но, боюсь, что это совершенно невозможно. У Меня нет подходящего костюма.
– О! И я полагаю, что нет возможности его достать? – спросил он.
– Боюсь, что нет. Извините меня, и огромное спасибо. Он посмотрел на нее пристально секунду-другую, а затем встал.
– Извините меня, миссис Робард. Что ж, не буду вас больше задерживать.
Чарити уже потянула за шнур, Уилкинс появился в дверях, когда она и лорд Тиндейл с серьезным видом пожали друг другу руки.
– С нетерпением буду ожидать нашей следующей встречи, – сказал граф, улыбнувшись Пруденс, прежде чем вышел из комнаты.
Чарити закусила губу и подошла к окну. Она тихо вздохнула, удивляясь сама, чего это она так расстроилась вдруг.
Только пение птиц нарушало тишину, да топот копыт, но неожиданно резкий шелест в кронах деревьев заставил лорда Тиндейла поднять голову. Он посмотрел вверх.
Если он не ошибался, то этот ветер предвещал скорый конец чудесной солнечной погоде, которой столица могла наслаждаться вот уже целую неделю и даже больше.
– Небо начинает казаться тревожным, Фелис. Может хлынуть дождь. Предлагаю вернуться.
– Все что угодно, дорогой!
Леди Денби ударила свою лошадь и поскакала впереди него.
Бесспорно, Фелис представляла чудесное зрелище, когда ехала верхом, заметил Тиндейл не в первый раз, глядя на ее изящную горделивую осанку. На голове у Фелис красовалась шляпа с высокой тульей, в несколько военном стиле. Великолепен был ее костюм, прекрасно сшитый и облегавший плотно стройную фигуру. У Фелис была изумительная серая кобыла, которую он держал на своих конюшнях специально для нее.
Да, Фелис отличная наездница и потрясающе выглядит в седле! Она мастерски управляет лошадью, которая немного нервничала бы на городских улицах, пугаясь странных шумов и неожиданных движений, но здесь, в тихом парке, она вела себя прекрасно.
Как обычно, на Фелис были обращены восхищенные взгляды всех прогуливающихся в парке мужчин. Взгляды, которые она будто и не замечала.
Хотя он, за время их любовной связи, пришел к выводу, что мужское восхищение заменяло ей все и было главным в ее жизни. Это было то, к чему она стремилась в конце концов.
Как ее постоянный эскорт, Тиндейл знал, что и сам он является объектом зависти многих желающих идти, как говорится, впереди моды. И, надо признаться, эта зависть окружающих поначалу доставляла ему некоторое удовольствие. Но лишь до последнего времени.