– Повезло этим джентльменам, должен заметить.
– Боюсь, что они все промокли, пока нам помогали. Да и вы с вашей подругой, наверное, тоже вымокли до нитки, если вам было далеко ехать.
Она сказала это просто так. С ее стороны это был обычный вежливый интерес.
– Промокли, конечно, – ответил Тиндейл. – Дождь начался так неожиданно.
Разговаривая, они шли в том направлении, где сидела Чарити. Она посмотрела на них и улыбнулась равнодушно, когда он приветствовал ее.
Он тоже улыбнулся и пригласил ее на танец.
В притворном удивлении она раскрыла широко свои глаза и сказала сладким голосом:
– Извините, сэр, я думала, вы хорошо знаете, что я никогда не танцую.
– Я знаю наверняка, что капля камень точит. Поэтому продолжаю надеяться, что когда-нибудь получу удовольствие танцевать с вами, миссис Робардс.
– Как жаль, что такая настойчивость пропадает зря. Ничем не могу наградить вас. Я смирилась с ролью компаньонки моей сестры, сэр.
– Может, вы будете добрее к отверженному просителю, мисс Леонард?
Пруденс посмотрела в свой блокнотик.
– Кажется, у меня остался еще один танец. Да, тот, который начнется прямо сейчас, сэр, если это вас устраивает.
– Это честь для меня!
Он поклонился. Ему не хотелось оставлять Чарити уже так скоро, но она задала в это время Филиппу какой-то незначительный вопрос и теперь с очень внимательным видом слушала его ответ. Тиндейл напомнил себе, что Рим не сразу строился, и повел Пруденс танцевать.
– Почему-то у меня такое впечатление, что я не очень нравлюсь вашей сестре, – сказал он как бы немного шутливо.
– О, нет, сэр, – ответила она серьезно. – Это совершенная правда, что Чарити никогда не танцует. Я часто прошу ее потанцевать. Мне совсем не по душе, что она сидит все время рядом с вдовами, пока я развлекаюсь. Я бы тоже сидела с ней, но она этого не хочет.
– Конечно! И не надо. Это будет преступление против всех мужчин, во-первых. И для вашей сестры очень важно, чтобы вы развлекались во время сезона. – Он улыбнулся, глядя на девушку, и добавил: – Надо полагать, у нее была возможность развлекаться раньше, а теперь она считает, что настал ваш черед.
– Но у нее не было такой возможности! – воскликнула Пруденс. – То есть я имею ввиду, что у нее не было лондонского сезона, – добавила она быстро. – Как бы я хотела, чтобы она забыла о своей роли компаньонки и начала действительно развлекаться!
– И я тоже этого хочу, – сказал он доверительным тоном, – но у меня такое чувство, будто ваша сестра не любит мужчин.
Он заметил, как она смутилась, но не удержался и продолжал:
– Может, у нее был несчастливый брак, и поэтому все мужчины стали ей ненавистны?