Он ее не подвел.
– Должен сказать вам, миссис Робардс, что ваши знания о лошадях просто впечатляющи.
– Учитывая, что я росла среди лошадей, мои знания можно назвать минимальными.
– А я убежден, что вы слишком скромничаете, мэм. Ваш отец разводил лошадей специально для скачек?
– Нет, но у него были кливлендские кобылы для разведения лучших верховых лошадей.
– А, йоркширских?
– Да, северных йоркширских.
– Мой отец держал только кливлендских гнедых. Они очень сильные и выносливые. Хотя лично я предпочитаю для своего фаэтона более тяжелых.
– Сегодня спортивные экипажи такие легкие, что с ними управится и самая маленькая лошадь. А мне очень нравятся кливлендские.
Он улыбнулся тепло и понимающе.
– Разумеется. Верность семье – могучая сила.
– Скорее, верность породе, – сказала она и пожалела, что снова выдала свои мысли.
Лорд Тиндейл слегка кашлянул.
– Не смущайтесь, миссис Робардс. Уверяю, что вашему отцу понравились бы такие слова как мужчине.
Он ухмыляясь смотрел на нее. Раньше она не замечала у него такого взгляда.
Словно высеченное из камня лицо его помягчело, перестало быть слишком жестким. У него был действительно очень красивый рот и ровные белые зубы. Улыбаясь, он сразу выглядел гораздо моложе, а его темные глаза блестели загадочно, будто требовали от нее ответа.
И невольно Чарити тоже улыбнулась. Она не хотела, чтобы он обнаружил ее слабую сторону. Чарити в общем-то без труда могла противостоять его шарму, которым он столь умело пользовался, очаровывая всех женщин. Она побыстрее закончила беседу, потому что все-таки волновалась. Его вопросы этим вечером были очень нескромные.
Лорд Тиндейл стоял, глядя на удаляющуюся от него миссис Робардс. Он любовался той грацией, с которой двигалось ее прекрасное тело под скромным неприметным платьем. Неожиданно он пообещал себе, что сам позаботится о ее нарядах. Надо же отдать должное этим чудесным волосам и роскошным формам!
Словно что-то эхом откликнулось у него внутри, и он слегка осклабился. Да, пока это слова, неподкрепленные никакими действиями. Но ведь только что он нашел о чем поговорить с миссис Робардс, значит, и у них есть точки соприкосновения!
Хотя обычно миссис Робардс старается создать между ними искусственный барьер. А во время этой беседы черты лица ее смягчились, и она отбросила маску холодной вежливости, которую надевает специально для него. Прекрасные глаза светились янтарным блеском. Затем она вспомнила, что не любит его – и снова возник барьер, а она убежала. На этот раз, однако, он был не так расстроен. Он знал, что у них с миссис Робардс есть хотя бы один общий интерес.