Я не стала сообщать, что особенно увлекательны были интересный мужчина Бронич, умыкнувший меня из театра, и еще более интересный мужчина Алехандро, подобравший меня же на дороге. Любознательная мамуля непременно захотела бы подробностей, а я еще сама не успела осмыслить случившееся.
– Может, попьем чаю с плюшками? – вылезла из постели я.
Каюсь, мне никогда не удается соблюдать священное для многих женщин правило «Никакой еды после шести часов вечера». Не потому, что воля слабая – просто аппетит сильный. К тому же я давно заметила, что после шести любая еда становится значительно вкуснее. Честное слово, глубоко за полночь капустная кочерыжка кажется слаще «Сникерса»!
– Давай, – охотно согласилась мамуля, которая тоже свободна от диетологических предрассудков. – Ставь чайник, я сейчас приду.
И она принялась шарить взглядом по полкам стеллажа, почти полностью закрывающего одну стену моей комнаты и по большей части занятого произведениями самой Баси Кузнецовой.
Переняв у родительницы деликатный стиль старого доброго привидения, я беззвучно просквозила на кухню и потихоньку, стараясь не звякать приборами, сервировала стол к позднему ужину. Помимо заранее оговоренных чая с плюшками, в меню вошли отварное мясо, завалявшееся в глухом закоулке холодильника, и бутылка кумыса. Я вдохновенно сочинила из них что-то вроде окрошки и выхлебала ее еще до того, как подошла мамуля.
Она потирала виски и была задумчива. Я молча (рот был набит) пошевелила бровями, побуждая ее высказаться.
– Дюша, ты не помнишь, когда это я писала про иго? – хмурясь, спросила мамуля.
Это был неожиданный вопрос, и я поперхнулась.
– Я вообще не помню, чтобы как-то серьезно касалась в своем творчестве темы монголо-татарского нашествия, – продолжила мамуля, ассоциативно покосившись на ополовиненную бутылку кумыса.
– Наверное, ты касалась ее именно несерьезно, как беллетрист? – добродушно предположила я. – У кого это было – раскопки могилы Чингисхана, мел судьбы? Не у тебя?
– Как тебе не стыдно, ты путаешь мои произведения с романами конкурентов! – обиделась великая писательница.
Я виновато хлюпнула чаем. Мамуля еще немного подумала и решила:
– Нет-нет, определенно, география моих сюжетов никогда еще не выходила за границы Уральского хребта!
– Значит, теперь ты хочешь шагнуть дальше и открыть для себя новые просторы? – Мне показалось, я уловила, к чему этот разговор об иноземных захватчиках.
Я только не поняла, почему к разработке своих творческих планов мамуля приступила глубокой ночью, в такой неподходящей спецодежде, как ночнушка, и в таком неожиданном месте, как моя собственная комната.