Потому что Джереми отвечал коротко и прямо: «Одна - моя мать, другая - сестра. Берешься угадать, кто есть кто?»
Да, по второму разу никто не спрашивал. На смену дружеской зависти и любопытству приходило смущение. Почему-то считается неприличным обсуждать с другом его мать и сестру. И оттого у Джереми Торпа сложилась репутация парня замкнутого, неразговорчивого. В сущности, справедливо. Да и насчет женщин на фотографиях он говорил правду. Но не всю.
Джереми отвел взгляд от изображений, казавшихся живыми, отогнал саднящие воспоминания и посмотрел на экран внешнего обзора.
Из его знакомых очень немногие отваживались глядеть космосу в глаза. Слишком уж огромен был этот занавес из черного бархата, расшитый зыбкими радугами ионизации и усыпанный звездными алмазами, что горели всеми мыслимыми красками. Слишком огромен, слишком холоден, слишком безлик. Другие предпочитали доверять радарам и сигнальным устройствам, берегли иллюзию безопасности при помощи стальных бортов и переборок и прочих твердых на ощупь вещей. А Джереми Торпу нравилось смотреть в космос. Потому что только перед космосом он испытывал волнение и застенчивость.
Самое забавное, что из всех людей на борту «Поиска» лишь у него не было оснований для таких чувств. Конечно, пятнадцатилетняя безумная война не могла не отразиться на устоях общества. Если ты подходящего возраста и годен по здоровью, кем, спрашивается, тебе надо быть, чтобы не угодить в мобилизационные сети?… Джереми снова растянул губы, и на этот раз ухмылка напоминала оскал. У него-то была возможность уклониться от призыва. И вдобавок уважительная. Но он ею не воспользовался. Он хотел оказаться здесь.
Внезапно грянули сигнальные устройства и в клочья разнесли его думы. Лейтенант мигом склонился над экранами, напряг пальцы. Вот она, гроздь из пяти ярких точек. И близко, Господи, близко!… Две точки прямо у него на глазах пришли в движение, рванули так стремительно, что у него рефлекторно всколыхнулись внутренности. Боясь упустить из виду врага, Торп лихорадочно водил рычагами пеленгатора и наконец ударом запястья по гашетке выпустил заряженную антиматерией торпеду с опережением цели на десять градусов. Затем резко переключился на вторую цель. Она задержалась на миг. Некая частичка его мозга в тысячный раз подумала, какого черта враги так себя ведут.
Качнулись к нулю и вернулись на прежние места стрелки датчиков энергопитания - это лучевые пушки закачали в свои казенники порцию ядерного жара и плюнули им в сияющие овоиды.
«Поиск» то устремлялся вперед, то отскакивал назад - капитан Уорнес уводил корабль от всего, что по нему выпустили. Но снаряды и торпеды были еще далеко. Сосредоточенный и мрачный Торп водил рычагами, удерживая на экране зловещее пятнышко, и ждал, когда вражеский корабль опять скакнет. В какую сторону?