Я спустилась за ним в приемную.
— Келли в плохом состоянии, — сказала я.
— Пять минут… Мне нужно закончить… Я должен знать, что с этим я закончил.
— Она ведет себя очень странно.
— Так обычно выражается отказ принять неизбежное, — сказал он.
— Мы должны наконец покончить с этим! Я дала вам двадцать четыре часа, но это было вчера. Вы знаете, что я звонила вам вчера? Вы поняли, что я хотела вам сказать? Келли, во всяком случае, поняла.
— Я провел всю ночь здесь, — сказал он. — Келли спускалась ко мне несколько раз.
— Я оставила сообщение на вашем автоответчике.
— Здесь или дома?
— По тому номеру, который у вас для срочных звонков. Наверно, это домашний.
— Да, это там, наверху. Я еще не прослушивал его. Боже мой! Надеюсь, ни с кем из клиентов ничего не случилось?!
— Джоэл, очнитесь! Все гораздо хуже, чем вы думаете. Когда я уезжала от вас вчера, Келли дала мне сверток с булочками. Дома мои собаки стащили сверток, и реакция их была гораздо тяжелее, чем если бы они просто наелись шоколада. Повторяю: то, что с ними случилось, было гораздо серьезнее! Я позвонила вам и оставила на автоответчике сообщение, что я не смогла их разбудить. Келли вам не сказала?
У него вырвался тяжелый, судорожный вздох:
— Ваши прекрасные собаки!
— С ними все в порядке, — сказала я. — Они выжили. Но были на краю гибели.
— Келли знает, что с ними все нормально?
— Нет, — ответила я. — Пойдемте. Она ведет себя очень странно.
Он открыл дверь и со всех ног побежал по лестнице, покрытой бежевой ковровой дорожкой. Когда я преодолела первый пролет, Джоэл уже был у двери черного хода в кухню. Он не закрыл за собой дверь, но когда я попыталась войти вслед за ним, Так преградила мне дорогу. Она твердо уперлась в пол своими сильными ногами, и по ее утробному рычанию я поняла, что прошмыгнуть мимо мне не удастся. Я слышала голос Джоэла из кухни. Мне показалось, что он разговаривает с собакой, то есть, наверно, с Нипом. Он что-то бормотал, слов я не могла разобрать.
— Джоэл! — позвала я. — Она меня не пускает! Келли! Пожалуйста, позовите собаку.
Я услышала какой-то глухой звук, как будто что-то тяжелое упало на пол. Потом появился Джоэл. Его рубашка на груди была испачкана кровью.
— Иди ко мне, Так, — спокойно позвал он.
Собака перестала рычать и отступила. Я распахнула дверь. Я ждала, что скажет Джоэл, но он молчал и смотрел на меня отсутствующим взглядом. Его лицо утратило всякое выражение, как будто осталась оболочка, а сам человек куда-то вышел.
— Джоэл, что…
— … это нож из шеффилдской стали, — бесцветным голосом произнес он. — У нее было мало времени. А выбора и вовсе не было.