На следующее утро, под предлогом уточнения даты ближайшего любительского состязания, Лии позвонил Вилли Джонсон. Подстегнутая нравоучениями Риты об открытом общении с молодежью, я воспользовалась его звонком, чтобы искренне изложить Лии мои взгляды на его семью. По Рите, открытое общение — значит двустороннее и честное. Я и не лгала. Люди, выросшие в неблагополучных семьях, испытывают трудности общения вне дома. К тому же, насколько мне известно, в этой семье не брезгуют грубой силой, и меня это беспокоит. Вероятно, Лия тоже успела побеседовать с Ритой, потому что заявила, что мое беспокойство — это моя личная проблема. Я слегка ощетинилась, но потом сообщила ей об избиении собаки в этой семье и склоках в семейном предприятии, вероятно выболтав при этом чуть больше положенного. Возможно, я несправедлива к Вилли.
Часом позже, пока Лия принимала душ, раздался звонок в дверь. Дьявол, неужели это снова розы, подумала я. По дороге я успела придумать речь для разносчика цветов: Лия Виткоум навсегда уехала отсюда, а я этот букет принять не могу.
Но когда я открыла дверь, коричневый почтовый грузовик уже отъезжал от моего дома, а на крылечке лежала коробка с написанным на ней обратным адресом — Фрипорт, штат Мэн. Хорошая одежда и линяющие собаки — вещи, бесспорно, несовместимые, но тем не менее я все же разорилась на две обновы: на летний хлопчатобумажный свитерок с короткими рукавами от Л. Л. Бин, очень непрактичного темно-синего цвета, и на пару туристических ботинок. Я даже не стала открывать коробку, лишь поскорее утащила ее к себе в кладовку, подальше от Лииных глаз, и закрыла дверь.
Минутой позже из ванной выплыла обмотанная полотенцами Лия. Ее огненные волосы были искусно заплетены и уложены в изысканную прическу, подобающую для леди, готовящейся быть представленной ко двору в Сент-Джеймском дворце. Моя же собственная королевская семья, Кими и Рауди, была без ума от новой фрейлины. Судя по всему, она натерла ноги и ступни лосьоном, и собаки стали ее лизать, радостно виляя хвостами.
— Фу, фу, — возмутилась Лия. — Убирайтесь! Холли, убери от меня этих собак! От них на мне шерсть!
— Потише там, — вступилась я. — Они не знают, что у них линька. Пойдемте со мной, ребята. Я на вас орать не стану.
Наложив на себя слой макияжа, Лия снова стала воплощением лучезарной улыбки. Она помирилась с собаками и пошла выгуливать Кими. Пока их не было, я позвонила Стиву, у которого как раз было «окно» между приемом пациентов.
— Слушай, я думаю о предлоге для твоего звонка Дону Загеру, — сообщила я Стиву. — Помнишь, это племянник Джека? Тебе надо поговорить с ним.