Белек не перебивал.
– Не за богатствами твоими мы пришли, не за душой, без веры заблудшей… За той, что прячешь ты… За той, что во чреве своем вынашивает антихристово семя… Не простым уродцем беременна она! Пришелец сидит в ней! Нечеловеческое существо!..
Белек поморщился:
– Слышь, святейшество, завязывай уже…
– Хочешь, землю есть стану? Любой клятвой присягну, страшным судом!.. Зреет у нее в пузе чужерод, к нашему воздуху приспосабливается, к воде, к силе тяжести. Обосноваться они хотят здесь. Жить! А человечество изведут. Знают же, бесовское семя, слабы мы сейчас… Не веришь? Ну, так погляди ее сам! Дева она! Дева непорочная!..
– Я не гинеколог, - буркнул Белек, - не разбираюсь…
– Своими глазами я зрел уродцев! Большеголовые они, с серой кожей, руки у них трехпалые и перепонки меж пальцами!.. А кровь не красная, как у нас, а белая, бесцветная.
– Стало быть, и кровь уже им пускали, - пробормотал Белек.
– Ну, подумай, чего стоит одна девка, пусть и невинная, - отец Тихон махнул рукой, - против угрозы всему!.. А не хочешь грех брать, нам ее отдай. У нас дух крепок и рука не дрогнет!..
Рой мыслей вертелся в голове Белька, но отчего-то больше всего ему хотелось сейчас нажать на курок и посмотреть, как покатится под откос фиолетовая камилавка.
– Это да, - кивнул Белек, - веры вам не занимать. Нет бы усомниться, поразмыслить. Куда там! Вперед, блин, с аллилуйей!.. Да и в умении заповеди толковать высот вы достигли небывалых. «Не убий!» - так в завете говорится, вроде?
– Да что ты знаешь?.. - зашипел священник.
– Я знаю. Вам волю дай, вы полмира кострами осветите! Все иное, все, что не так дышит, - в огонь! Чтобы богобоязнь была и пастырям святой церкви, опять же, уважуха. Любую дрянь, любую пакость именем Господа обелить готовы… Ты там заметил, что я свою жизнь оценил в полсотни других? Есть такой случай, кривить не стану. Только вот этих, - Белек повел стволом, - не я положил, нет. Они ведь для вас стадо, паства. От слова «пасти». А вы пастыри, пастухи иначе. И на убой людей пригнали, как овечье стадо. Во имя своих каких-то терзаний… Не так, скажешь?… Короче, все! Закончили ток-шоу! Раненых забирайте. И мертвых. Похороните по-человечески…
Отец Тихон поднялся.
– С девкой-то что решишь?
– Разберемся…
Против обыкновения Марина не спала. Сидела, забившись в угол, прикусив губу, сжимала между ног тряпку, пропитанную красным. Белек только сейчас заметил, какой у девушки живот, огромный и неравномерно выпуклый.
– Ну, как у нас дела, дева Марина?
Та попыталась улыбнуться в ответ, но вышло плохо.