В этом же романтическом, приподнятом тоне звучит и чеховская мечта в устах доктора Астрова. Мечта о покорении природы, о грядущем счастье.
Однако, если слова профессора Багалея проникнуты горячей убежденностью в том, что все это в руках советских людей, что мечта может и должна стать явью, то монолог доктора Астрова, в котором мечта страшно далека от действительности, прерывается вторжением страшно бедной жизни и оканчивается словами, в которых мы слышим смущение и неловкость. «Однако... Все это, вероятно, чудачество в конце концов».
Это сопоставление доктора Астрова и советского профессора, способного осуществить мечты Чехова, усиливает впечатление, убеждает в величии нашей эпохи, претворяющей мечты в реальность.
Так образ русского леса становится тем композиционным стержнем, который раскрывает главную идею повести, объединяя в целое ее рассказы и эпизоды.
Другое произведение советской литературы - роман Вл. Тендрякова «Свидание с Нефертити » показывает совершенно иной аспект обращения к бессмертным образам чеховской пьесы.
Роман вышел в 1964 году, в тот период, когда развернулось в стране коммунистическое строительство, когда, освободившись от давления культа личности, стали бурно расти и развиваться науки и искусство. В то же самое время это был период, когда успехи нашего народа вызвали бешеную реакцию капиталистического мира: обострилась идеологическая борьба. У нас она приняла форму резкой критики всякого рода модернистских течений, которые под тем или иным видом проникали в советское искусство.
Естественно, что крупнейшие советские художники стали на защиту социалистического реализма. К числу их следует отнести и Вл. Тендрякова, который посвятил свой роман «Свидание с Нефертити» утверждению реалистического народного искусства.
В романе нашли отражение жаркие споры о тенденциях развития советского искусства. В центре романа молодой, очень талантливый художник Федор Материн. Он прошел суровую школу войны и поставил перед собой высокую цель - открыть красоту для народа, приобщить его к настоящему искусству, раскрыть тайну Нефертити.
Во время первых жестоких боев, когда смерть смотрела ему прямо в глаза, когда нужно было выбирать между маленькой ложью в жизни и смертью, он понял, что ложь и красота - понятия несовместимые. Точно так же, как праздность и красота.
Так, уже в начале романа советский писатель, как и Чехюз, понимает прекрасное как нравственно высокое, благородное, движущее лучшими поступками человека.
Так думают Астров, Соня, Войницкий.., так думает и Федор Материн.