– Но как вам удалось перенести свое изображение на ткань? Леонардо усмехнулся. И после паузы с улыбкой сказал:
– О, это было самой трудной частью моего предприятия. І Іо я смутно припомнил запись, которую я сделал пятьсот лет' назад и которая сегодня утрачена. Благодаря ей я нашел решение, как удержать изображение из камеры-обскуры и перенести его па ткань. Вы не могли бы проследовать за мной?
– Ну конечно! - с готовностью произнес Аницет.
– Я знал, - продолжал Леонардо, - что при этом нужно использовать серебро или золото. Я проводил эксперименты с этими металлами и через несколько недель получил поразительные результаты: при растворении золота и серебра в серной кислоте получается сульфат меди Ag>2SO>l?. Если пропитать ткань этим раствором, то она при высыхании становится светочувствительной, правда, слегка, как и пленка для фотоаппарата.
– И вы сами стали моделью для изображения Иисуса из Назарета.
– Ради бога, не напоминайте мне об этом! Мне пришлось неподвижно стоять шестнадцать часов под палящими прожекторами. И в конце концов все оказалось напрасно: лампы находились слишком близко, и на расплывчатом негативе изображение получилось светлее, чем на оригинале.
– То есть все нужно было начинать с нуля!
– Было бы неплохо. Но материя, которую мне привез Моро, была в единственном экземпляре. Полотно было соткано в четырнадцатом веке, с таким же переплетением нитей, как на Туринской плащанице - рисунок в елочку, выполненный техникой «три к одному». Это значит, что при переплетении уток вначале проходит под тремя нитями основы, потом - над одной нитью основы и так далее. Обычный вид ткани, которому несколько тысяч лет. Одному Богу известно, откуда у Моро оказалась эта материя.
– И как же вам удалось увеличить контрастность картинки? Насколько мне известно, никто из экспертов, которые видели плащаницу, не выразил сомнений в подлинности предмета, хотя это была выполненная вами копия.
Леонардо повернул руки ладонями вверх и ответил:
– В жизни часто бывает, когда кажется, что все кончено, и тогда на помощь приходит случай. В то время я как раз писал автопортрет. Как вы знаете, в живописи важную роль играют яйца. Ранние итальянские мастера смешивали краски пополам с желтком. Белок, так называемая альбуминовая основа, долгие годы служил грунтовкой. А крепко взбитый белок использовался как основа при золочении. Из любопытства я решил написать атчэнортрет, используя вареные яйца. Я, должно быть, извел их около сотни. Но все попытки сделать цвет более телесным (я рисовал себя нагишом) провалились. Разочаровавшись, я съел добрую дюжину яиц, приправив их солью и перцем, а еще дюжину расшвырял по стенам. И одно из них случайно упало на светлую копию плащаницы.