Бывший кардинал провел по лицу рукой, как будто хотел удалить из памяти неприятные воспоминания.
– Это правда? - неуверенно спросил он.
Соффичи был готов к этому вопросу. Он вытащил из куртки газетную вырезку и протянул ее главе братства. Аницет прочитал и кивнул.
– Одним преступником на земле стало меньше, - цинично заметил он. - Вот уж о ком жалеть не стоит. - От его слов в комнате стало еще холоднее.
– Надеюсь, теперь вы мне верите, - сказал Соффичи. - Обожженный был бандитом. Он вел переговоры о продаже образца одновременно с несколькими людьми. Он и меня хотел обвести вокруг пальца. И это после того, что я провел нею подготовительную работу. Как видно, это не сошло ему с рук. Аницет долго молчал, что ему было несвойственно. Нако
нец ОН ВЫМОЛВИЛ:
– Это вы… Обожженного…
– Нет, что вы! - перебил его Соффичи. - Просто… не счастный случай на производстве, так сказать.
Аницет пожал плечами. Эта фраза не тронула его. Но вдруг он вызывающе взглянул на секретаря и с волнением в голосе спросил:
– У вас этот предмет с собой?
На лице монсеньора просияла надменная улыбка. Он ждал этого момента и сейчас наслаждался каждой секундой. Теперь он вел себя высокомерно, а его собеседник по другую сторону стола, казалось, уменьшался на глазах.
– Разумеется, нет! - наконец ответил он. - Я хорошо подготовился ко всем непредвиденным случайностям.
– Я вас не понимаю. Что это значит?
– Вы серьезно думаете, что я могу носить столь драгоценный предмет в кармане? Мы уже с вами увидели на примере Обожженного, к чему это может привести.
– Я понимаю. - Аницет все больше удивлялся монсеньо-ру, которого раньше недооценивал. Не сводя пристального взгляда с помощника Гонзаги, он задал еще один вопрос: - И где сейчас находится этот предмет?
– Вы, конечно, можете спрашивать об этом, но не ждите, что я отвечу. Позвольте мне, в свою очередь, поинтересоваться: почему этот кусочек ткани так важен для вас, ведь он составляет всего лишь крошечную часть плащаницы, которая находится в вашем замке?
Лицо Аницета перекосилось, словно этот вопрос доставлял ему боль.
– Этого, монсеньор, я сказать не могу. Ответ повергнет вас, Церковь и миллионы ее приверженцев в отчаяние и сомнения. Предназначение братства и состоит в том, чтобы знать вещи, о которых мир даже не догадывается. Вы меня понимаете?
Некоторое время оба сидели молча, поглядывая друг па друга. Соффичи размышлял над фразой Аницета. А тот напряженно думал о том, как подступиться к подлецу монсеньору.
– Скажите, а у вас есть доказательство того, что предмет аутентичен? Вы ведь не можете мне ничего предъявить. Я собственными глазами видел, как подделывают подобные вещи.