— Нельзя, — сухо ответил тот. — Ваш сын сейчас занят. Потом встретитесь, — и, отойдя подальше, пробубнил под нос:
— Если так каждого отпускать — вконец зае. ут. Мамаши, папаши, бабуси понаедут со всех щелей — и всем их деток в увольнительную подавай. Только разреши разок — потом отбоя от родственничков не будет!
Два дня она ходила по начальникам и просила о встрече — но ее сына в увольнительную так и не отпустили. По неопытности и деревенской наивности она даже сунулась к самому главному начальнику — командиру части, но ее к нему и близко не подпустили:
— Командир части занят. Не до вас.
В конце концов, они все-таки встретились. Свидание длилось часа полтора. Во время строевой подготовки, пока мы взводом топали по плацу, они сидели неподалеку на лавочке. В основном говорила мать, а сын отрешенно ее слушал, потихоньку жевал приготовленные руками матери пряники и смотрел в землю. Что он мог рассказать о службе? — "Мама, нас тут бьют и гоняют, как собак. Забери меня отсюда".
Строевая подготовка закончилась, закончилось и свидание. Сын коротко попрощался и занял свое место в строю.
Простых, не обремененных чинами родственников в учебке и видеть не хотели. Совсем другое дело когда узнавали, что в часть с проверкой едет генерал. Начальство сразу устраивало переполох. Недели за две до его прибытия весь личный состав, забыв про военную подготовку, оттачивает умение отдавать честь. Все трудятся не покладая рук: красят сооружения, белят бордюры, чистят все отдаленные закоулки, куда вообще никто не заглядывает. Даже, как говорили, осенью в таких случаях солдаты пульверизатором обдают зеленой краской пожухлую траву на газонах, а листья на деревьях и кустах красят обычными кисточками.
В день прибытия генерала личный состав угоняют в поля на тактику — подальше от греха. Жизнь в воинской части замирает. Из живых только изредка прошмыгнет дежурный или дневальный, да пернатая сволочь чирикнет в кустах.
Наступило время обеда. Наша рота колонной подходит к столовой и останавливается. Сержант отдает рапорт дежурному по столовой. Неожиданно, резко прервавшись, дежурный поворачивается и командует:
— Кру-гом! Смирно! Равнение направо!
Рота, дружно шаркнув об асфальт сапогами, поворачивается, и мы видим… по плацу в окружении офицеров идет генерал: штаны с красными лампасами, в мундире, но без генеральской фуражки — ее несет рядом один из офицеров. Кругленькое генеральское тело немного кренилось из стороны в сторону, как при качке на корабле. А чтобы гостя случайно не занесло в близрасположенные кусты, старшие офицеры предупредительно поддерживали его с боков и подбадривали разговором. Помутневший от хмеля взор хаотично плавал, не наводя резкость на стоящий перед ним строй. Строй стоял без эмоций, вытянувшись во фронт и не смея шелохнуться. Глупая сцена тянулась почти минуту, пока один из генеральской свиты жестом не показал: "Не до вас!"