– Нет. Не могу. Я же дочь графа Креналдена, которого вы обвиняете в смерти вашего отца. Король вменяет вам в обязанность защищать меня, за что вы заберете себе часть моей собственности. Вам не надо пытаться что-то мне доказать. Не стоит притворяться, что ваша забота обо мне – искренняя и бескорыстная. Какой в этом смысл? Я обручена с другим мужчиной и скоро выйду за него замуж. Я не могу спать рядом с вами, в одной кровати.
Роберт взял ее за руку и сплел ее пальцы со своими.
– Элдсуайт…
– Не надо, Роберт. – Она убрала руку.
У Роберта было тяжело на сердце. Он заглянул ей в глаза и сказал:
– Раньше я и представить себе не мог, что однажды меня будет выхаживать от Черной смерти не кто-нибудь, а леди Элдсуайт, дочь графа Креналдена. И что я поправлюсь, и что я так привяжусь к ней… – Он осекся и отвел взгляд. – Сами подумайте, Элдсуайт, кто откажется от щедрых посулов короля? – Он снова посмотрел ей в глаза. – И кто, проведя бок о бок с вами дни и ночи, не попадет под ваши чары… то есть… я хотел сказать… не привяжется к вам? Элдсуайт, нас связывает нечто большее, чем то, в чем мы сами желаем себе признаться. Вопреки всему между нами образовалась некая связь… Некие отношения, которые… – Он умолк и судорожно сглотнул. – Проклятие, я не могу выразить это словами. Господи, Элдсуайт, разве вы не понимаете, до чего вы красивы?
Она покачала головой:
– Полно вам, Роберт. Вы выпили лишнего. Сладкими речами надеетесь сломить мою волю, смягчить мое сердце. Все это делается с одной-единственной целью: чтобы я расчувствовалась и прониклась к вам доверием. И не стала бы возражать, когда вы, отвоевав мою землю у Гилроя, забрали себе то, что король пообещал вам за услуга. Но у вас ничего не получится: вы не растрогаете меня своими лживыми признаниями. Я не растаю от вашей лести, Роберт. – Элдсуайт повернулась и направилась к лестнице. – Я лягу спать в детской.
Роберт подскочил к ней.
– Нет, вы от меня не уйдете, – сказал он, обнимая ее. Элдсуайт отчаянно сопротивлялась.
– Вы не посмеете взять меня силой!
Она колотила его кулаками в грудь, но Роберт крепко держал Элдсуайт.
Он ногой открыл дверь в хозяйскую спальню и, подбежав к кровати, бросил Элдсуайт на постель.
– Вы на протяжении нескольких дней нянчились со мной как с ребенком, – проговорил он. – Кормили меня, поили, лежали со мной рядом на постели. – Он скрестил руки на груди. – Неужели вы считаете меня таким отъявленным негодяем, что подумали, будто я способен отплатить вам за вашу доброту, совершив над вами насилие? Кто дал вам право так обо мне думать? Разве я так плохо к вам относился, что вы решили, что я могу вас обидеть? Ни одну женщину на свете я не принуждал к близости со мной. Даже когда был во хмелю. Мне горько сознавать, что вы усомнились в моей порядочности, Элдсуайт. Вы меня обидели этим подозрением. Спокойной ночи, Элдсуайт. Спите сегодня здесь. А я найду себе другое место. – Захлопнув за собой дверь, он выбежал из спальни. – Уж лучше я переночую на конюшне, – донесся его голос из-за двери.