Он остановился, заметив, что профессор что-то говорит, обращаясь к нему.
– Вам, кажется, принадлежит несколько домов на Хемницской улице, граф Феттерних?
Франц утвердительно кивнул головой:
– Да. Дрянное место, но все же дает кой-какой доход.
– Именно об этом я и хотел поговорить с вами. Я должен вам сказать, и думаю, что не ошибаюсь, что в каждой комнате каждого дома на этой улице живут по меньшей мере две семьи. Я уверен, граф, что это происходит без вашего ведома. Но теперь, когда я об этом довел до вашего сведения, я не сомневаюсь, что вы дадите распоряжение вашему управляющему, чтобы он предоставил каждой семье приличное помещение. Франц усмехнулся:
– Я боюсь, что вы довольно плохо осведомлены в таких делах. Я готов поручиться, что квартиры эти ничем не отличаются от всех других в этом бедном квартале и отлично удовлетворяют их нанимателей. Иначе, к чему им было там селиться?
Тонкое лицо старого медика слегка покраснело.
– Мне крайне неприятно, – промолвил он, – вас разочаровывать, но, говоря об этих квартирах, я говорил только о том, что видел своими глазами.
– Не могу ли я что-нибудь для них сделать, дядя Габриэль? – быстро проговорила Ирэн.
Он поднял свою тонкую морщинистую руку.
– В этом нет надобности, дорогая. Вашему брату стоит только распорядиться, чтобы его управляющий предоставил каждой семье отдельное помещение за половину той платы, которую с них взимают теперь, и тогда жильцам не понадобится сдавать от себя углы. Эта мысль принадлежит не мне, я ее слышал от одного тряпичника, предлагавшего поместиться у себя другому бедняку.
Он встал.
– Быть может, я вас не скоро увижу опять, граф Феттерних, – учтиво произнес он, протягивая руку.
Франц ворчливо что-то пробормотал.
– До свиданья. Не поговорить ли мне с вашим управляющим? Я его довольно часто встречаю, и он мне кажется недурным человеком. Или вы сами поговорите с ним?
– Я думаю, что сам справлюсь с этим делом, благодарю вас, – проговорил Франц с недовольным видом.
Как только дверь затворилась за дядей Габриэлем, он вскочил и сердито воскликнул:
– Что за несносный старый холостяк! Чего он суется не в свои дела! Мне и без того туго приходится, а тут еще этот старый дурак косится на мои доходы. Сам, наверное, обзавелся круглым капитальцем.
Ирэн пожала плечами.
– Дядя Габриэль отдает девять десятых своего дохода бедным, – сказала она. – Это всем известно.
– Прекрасно, я ему не препятствую, – проворчал он. – Мне это безразлично.
Он подошел к окну и стал смотреть на покрытый снегом парк. Маленький Карл вышел во двор со своими санками. Ирэн тоже подошла к окну.