– Спасибо вам, Михаил Родионович, – с чувством произнес Дронго, – у меня к вам еще один вопрос. Что-нибудь необычное в доме за последние три месяца произошло? Какое-нибудь ЧП? Может, кого-то залили водой или пожар был?
– Нет. У нас таких вещей не бывает, – махнул рукой Михаил Родионович, – у нас в доме порядок идеальный. Разве что собачка мопс с восьмого этажа умерла. Такая умная собачка была.
– От чего умерла?
– Кто его знает. У них свои собачьи болезни. Ветеринар приехал и ничего сделать не смог. Она и недолго мучилась. Уже к вечеру и околела. А так все нормально.
– Это чья собака была?
– Грузина этого. Как его: Дарсалия Борис Сергеевич.
– Может, он из Абхазии? – уточнил Дронго.
– Может, и абхаз, – согласился Михаил Родионович, – но говорит с грузинским акцентом. Я там пять лет прослужил, сразу этот акцент выделяю. Вот его супруги собачка и околела. Они в квартире своего внука живут. Он у нас известный человек, говорят, что работает где-то вице-губернатором. Родители его погибли в автомобильной катастрофе, и его вырастили дед с бабкой. Вот он им в благодарность и купил эту квартиру. Деньги высылает. Вот такие внуки бывают. А мой оболтус только двойки из школы приносит. Он мне такую квартиру точно не купит, – в сердцах произнес охранник, – но это я так, к слову. Больше никаких происшествий не было. Все у нас нормально. Если не считать убийства вашего клиента, этого арабского бизнесмена. Хотя нам говорили, что он не араб вовсе. А перс из Ирана.
– Их семья выходцы из Ирана, – пояснил Дронго, – но последние тридцать лет они живут в Египте.
– Понятно. Хороший человек был, культурный. И женщины к нему всегда культурные ходили. Вежливые такие, воспитанные. Все здоровались, прощались. Жалко его конечно. Только я думаю, что он сам отравился. Съел что-нибудь. Сейчас в ресторанах разную гадость дают. Червяков всяких, живность дикую, змей разных. Вот он что-нибудь такое съел и отравился.
– Вы так думаете?
– Уверен.
– Спасибо. Вы мне очень помогли, – он пожал руку Михаилу Родионовичу на прощание.
«Кажется, моя популярность иногда приносит конкретные плоды», – подумал он, поднимаясь в лифте на восемнадцатый этаж.
Он вышел на лестничную площадку, когда позвонил его телефон. Это был Эдгар Вейдеманис.
– Мы все проверили, – сообщил он, – вечером семнадцатого января к Ашрафи позвонили из Баку, из нефтяного консорциума. Сейчас мы выясняем, чей это был телефон.
– Насколько мне известно, он бурно реагировал, – напомнил Дронго, – разговор шел на английском, а он потом стал ругаться. И кому-то перезвонил.