Так что при выборе вина Мартин не колебался. Выстояв маленькую очередь — впереди две привередливые пенсионерки, долго выбиравшие кусочек испанского хамона «позапашистее», потребовали нарезать его, да потоньше, — Мартин подошёл к усталой молоденькой продавщице. Купил бутылку белого балатонского и бутылку красного эгерского, чуточку поболтал с девушкой, благо за спиной пока никто не стоял. Девушка была симпатичной и умненькой, училась в институте, а в магазине подрабатывала вечерами, чтобы заработать на летнюю поездку по Европе. Через минуту Мартин безошибочным инстинктом понял, что хотя девушка и не прочь с ним поболтать, но серьёзно знакомиться не собирается, у неё уже есть хороший и верный друг. Пришлось откланяться и уйти, тихонько погромыхивая бутылками, завёрнутыми в гофрированную бумагу и упрятанными в прочный пакет.
На улице было хорошо. На Москву опустился вечер — первый по-настоящему тёплый летний вечер после долгой прохладной зимы. То, что сегодня был вечер пятницы, только добавляло ему приятности. Поток машин со стремящимися на дачи горожанами уже схлынул, стало тихо. Немногочисленные ребятишки, оставшиеся в городе на выходные, носились по тротуарам на самокатах, в скверике у метро настраивался маленький джаз-банд, и первые пенсионеры уже собирались на скамеечках, чтобы послушать музыку, посудачить и потанцевать. Старенькая девятиэтажка, в которой обитал дядя, стояла неподалёку, Мартин пошёл к ней не по пешеходной дорожке, а напрямик, через запущенный старый садик. По пути он едва не спугнул влюблённую парочку, обнимавшуюся на скамейке, но вовремя услышал жаркий шёпот и двинулся совсем тихо, придерживая пакет с бутылками перед собой, чтобы не гремел.
Пришёл Мартин вовремя. Открыв дверь, дядя буркнул что-то, долженствующее служить приветствием, и бросился на кухню — вынимать утку из духовки. Мартин же привычно сунул ноги в безразмерные гостевые тапочки и прошёл в гостиную. Жил дядя скромно, в малоразмерной двухкомнатной квартире, съезжать отсюда не собирался, заявляя, что в шестьдесят семь лет думать о кладбище ещё рано, но о переезде — уже поздно. В спальне — а по совместительству кабинете — все стены были заставлены старыми-престарыми книжными полками, хранящими не менее древние книги, зато гостиная была меблирована современно, где-то даже модно, под «хай-тек», с обилием стоек из никелированных труб и небьющегося стекла, хитрой аппаратурой, воспроизводящей изображение и звук, с пижонскими французскими колонками «Водопад» — стеклянными, ценящимися знатоками за отсутствие призвука корпуса. Дожидаясь дядю, Мартин порылся в дисках, выбрал Бетховена в исполнении Эмиля Гилельса, после чего снял пиджак и устроился у стола поудобнее.