— Почему же тогда лечение не даёт результатов? — нахмурился я.
— Не то чтобы не даёт... — неопределённо ответил доктор. — Временами мне кажется, что наступает улучшение, но спустя день-два «кисея» снова становится плотной.
— Странно, не находите?
— Куда уж страннее... Некоторые полагают, что это не магия, а проклятие.
— Ха, от заклятия до проклятия — всего один шаг, к тому же... — где-то в груди ледяными лапками прошелестело старое, но совсем не дряхлое воспоминание, — делать такое предположение — слишком большая ответственность.
— Да уж... — вздохнул доктор. — Никто и не делает, только шепчутся по углам...
— Проклятие родовое? — уточнил я.
— Да кто ж его знает? — в сердцах бросил Гизариус.
— Я имею в виду: раньше подобное случалось?
— Насколько я знаю, нет.
— Проклятие в первом поколении? — задумчиво спросил я у самого себя. — Маловероятно, чтобы оно дало такой устойчивый эффект и так быстро... Разве что его прокляли с рождения... Но любой опытный маг может уловить след свежего проклятия — оно будет пылать во всех Пластах не один десяток лет...
Доктор с интересом прислушивался к моему бормотанию и в конце концов спросил прямо:
— Ты — маг?
Я расхохотался:
— Куда там!... Просто много читал в детстве.
Лучше бы я этого не говорил — взгляд Гизариуса стал ещё подозрительнее. Фрэлл, ну кто меня за язык тянет?!
— Похоже, ты хорошо знаком с магическими техниками... — протянул доктор.
— Да, какое-то время меня занимало всё, связанное с проклятиями... Но не так уж долго. — Я уставился на посуду, сваленную в тазик.
Доктор, совершенно справедливо решив, что разговор окончен, двинулся к выходу, но на пороге остановился и посмотрел на меня.
— И почему я всё это тебе рассказал?
— Потому что я спросил. — Довольная улыбка расплылась на моём лице. Ну, на половине лица.
— Надеюсь, ты понимаешь, что всё сказанное мною не должно выйти за пределы этой комнаты?
— Разумеется. Хотя не удивлюсь, если то, что рассказали вы, известно последнему нищему в Западном Шеме.
— Не без того... — Доктор покачал головой и удалился. Наверное, чтобы отдохнуть после обеда. А меня ждала ещё гора грязной посуды...
* * *
Примерно неделю я занимался ерундой: приводил в порядок внутренности и наружность дома, в котором обитал вместе с доктором, принцем и его верным слугой. Такая работа не требовала чрезмерных усилий, но отличалась редкостным однообразием. В комнаты, которые занимал Дэриен, меня, конечно, не пустили — рыжеволосая гора по имени Борг заявила мне просто и понятно: если сунешься на порог, будешь нещадно бит. Я не протестовал: если ему хочется самому мыть полы, пусть моет. Но я не отказался бы от удовольствия хоть одним глазком увидеть, как это происходит, потому что, по моему скромному убеждению, лапы Борга были созданы для секиры или копья, на худой конец — для двуручника, но уж никак не для половой тряпки...