-- Это Иллирит, -- Одрин ласково погладил пальцем шелковую спинку. -- Она удивительная. Она даже в грозу летает.
Я поморгала.
-- А-а мне... можно ее погладить?
-- Гладь, -- согласился Одрин, -- только осторожно, Иллирит -- дама с характером. Давай руку.
Летавка склонила головку на бок, придирчиво оглядела меня и негромко пискнула.
Одрин, сжав мои пальцы, осторожно погладил ими птичку. Та характер пока выказывать не спешила: похоже, уважала хозяина.
-- А как она меня найдет? По запаху? -- я еще раз чихнула. Убить того, у кого такие духи!
Остроухий озабоченно взглянул на меня:
-- По-моему, ты простыла...
И стал стягивать с себя сапоги, ворча под нос о безмозглых мевреттах и легкомысленных женщинах. Присев на корточки у скамейки, натянул на меня сапоги, попутно объясняя:
-- Ты просто привязываешь письмо к лапке и, пристально смотря ей в глаза, представляешь того, кому нужно доставить письмо. Во всяком случае, наш народ пользуется почтой именно так.
Потревоженная птица тем временем взлетела на навес, но ей там, очевидно, не понравилось, и она, вернувшись, устроилась у меня на плече. Я попыталась представить, как же заглянуть летавке в оба глаза одновременно, и решила, что, пожалуй, для отдачи мысленного приказа хватит одного, правого.
А в сапогах было тепло, правда, ноги в них бултыхались, но это уже мелочи...
Я нежно провела рукой по волосам Одрина:
-- Ты не безмозглый, ты хороший. Просто твою птичку какой-то гадостью облили... э... духами, до сих пор разит, и дождь не помог. Да, а вот если ей пристально посмотреть в глаза, ничего не привязав, она полетит, куда надо, или уклюнет?
Я скосилась на летавку, переступающую по моему плечу. Коготки ее ощутимо впивались в кожу через рубашку.
-- Думаю, ей это абсолютно все равно... -- Одрин, блаженно прикрыл глаза, млея под моей рукой. -- А тебя она уже не клюнет, она тебя признала, раз сидит на тебе.
-- Эй, а ты сам не простудишься? -- озабоченно спросила я. -- И кого мне представить для тренировки? Я... только о тебе могу думать.
-- Ну, а ты попробуй представить Алиелора... -- Одрин растерянно сморгнул, поджав ноги, устроился на скамье и обнял меня. -- Слушай, а мы с ним хоть чуть-чуть похожи?
Летавка недовольно встрепенулась, запустив коготки глубже, и я попыталась поскорее представить Сианна, глядя ей в глаз. Не знаю, может, у элвилин зрение иначе устроено, а у меня только в одно око птички за раз получалось заглянуть... второе упорно прятала голова.
Летавка в последний раз переступила и сорвалась с места. Ох, надеюсь, в неизведанные земли она не залетит? Я потерла плечо.