Мадре, деликатно отвернувшийся (ну, в меру своих сил, конечно) в момент переодевания, повторяя подвиг Звингарда, вытащил из воздуха пушистое покрывало и заботливо накинул мне на плечи:
-- Так хорошо?
Потом непонимающе уставился на лекаря:
-- Слушайте, крикните в коридор, а? Не видите, я за дамой ухаживаю?
Удержал меня от возвращения на мокрый диванчик и провел к креслу у огня.
-- Я вам что, глашатай или герольд рыцарского турнира? -- проворчал дедка, но все же последовал совету и послал несчастную жертву своего обаяния на кухню за глинтвейном.
-- Простите меня, пожалуйста, -- все еще дрожа и заикаясь, пробормотала я, клубочком сворачиваясь в широком кресле. -- Не хочу быть вам обузой.
-- Да какая вы обуза, деточка? -- отмахнулся Звингард. -- Вы обузы не видали. Сейчас согреетесь, руку мы перевязали. Что еще болит?
Мадре удивленно смотрел на меня, нахально присев на подлокотник. "Она, похоже, искренне считает себя обузой... наивная..." -- читалось на выразительном профиле. Он, похоже, вспомнил Темулли, Люба, своего непримиримого сына, наконец, и улыбнулся:
-- Ну, по-моему, вы слишком строго относитесь к себе... Вы не обуза, а, скорее, приятное разнообразие.
Приятное... разнообразие... издевается, зараза лилейная... так захотелось еще раз ощутить его губы на своих и укрыться в кольце рук... нет, это невыносимое что-то, хватит!
-- Ничего, -- повернулась я к Звингарду, -- не болит...
Голос прозвучал хрипло и жалко.
Ну почему они меня сразу не отпустили? Почему?!
-- Деточка, вы пейте, пейте согревающее, -- весело сверкнул глазами лекарь, суя баклажку мне в руки. -- Если вспомните еще о каких болячках, сообщите, ладно?
Одрин посмотрел на мое несчастное лицо, на котором явно отражались все потаенные мысли, а также мнение о нем, лилейном, и рассердился:
-- Ну неужели ты не понимаешь? -- вскричал он. -- Мы ж о тебе заботились! Ты бы по лесу и полумили не прошла -- тебя бы кто-нибудь убил! -- потом он взял себя в руки и, вздохнув, сказал: -- Но если вам, сударыня, так необходимо уйти отсюда, то можно придумать какой-нибудь другой вариант, нежели пробиваться с боем через лес.
-- Ну пусть бы убил! -- хриплым шепотом выкрикнула я. -- Что вам за дело? До человека? Что?!!
И резко отвернулась, закрыв лицо ладонями.
-- А какая разница, человек или элвилин? -- Звингард пожал плечами, собирая медицинские причиндалы в корзину.
-- Что за дело? -- Мадре слегка опешил, погружаясь в многозначительное молчание. А действительно, что за дело ему до круглоухой женщины? Ему, мевретту, ненавидящему давних, ведь они принесли столько горя элвилинскому народу. Он внезапно вспомнил, какие жестокие слова говорил своему сыну о его невесте, и смутился. Потом пробормотал под нос: