— Иди к больному, — сказал хан, — и помоги ему. Пришел рыжий астролог к юрте и опять за свое: привяжи да привяжи шелковый шнур за кисть своей руки. Привязал Уран Тушэмэл конец шнура за куриный хвост. И так задергался другой конец в руках астролога, что у него глаза на лоб полезли. Побежал астролог к хану и кричит с порога:
— Кончается наш больной! Недолго ему осталось мучиться!
Пришел к порогу юрты сам Манжа-хан и спрашивает:
— Какова будет твоя последняя воля?
— Я должен устроить большое молебствие на северном склоне наших гор. Для этого мне нужны триста воинов, три котла архи и три котла мяса.
Положили Уран Тушэмэла на носилки и отнесли его триста воинов на северный склон горы. Говорит им больной:
— Пока я помирать буду — отведайте архи да закусите мясом.
Так и сделали ханские воины. А когда уснули они крепким сном, сел Уран Тушэмэл на самого быстрого коня, догнал караван с невестой и открылся перед ней.
— Никакой я не жених, — говорит. — Ты достойна лучшего мужа. Мой повелитель Суранзан Гомбо-хан и знатен, и богат, и красив, и мудр…
— Неужели у твоего хана нет недостатков? — спрашивает невеста.
— Есть один, — не смог удержаться, чтобы не подшутить, насмешник Уран Тушэмэл, — от хана дурно пахнет. Но ты прикрой нос ладошкой, когда войдешь в ханские покои, и ничего не почувствуешь.
Тем временем подъехали ко дворцу Суранзан Гомбо-хана.
— Вы пока что отряхните дорожную пыль, а я извещу хана о нашем прибытии, — сказал Уран Тушэмэл сопровождающим и предстал перед ханом.
— Красива ли невеста? — спрашивает Суранзан Гомбо-хан. — Мастерица ли она? Умна ли, наконец?
— И умом не обижена, и мастерица на все руки, только безноса, — отвечает Уран Тушэмэл.
Не успел хан удивиться, как вошла в покои дочь Манжа-хана, прикрывая нос ладошкой. «Этого мне еще не хватало!»- подумал хан, подходя к невесте поближе. И очень удивился Суранзан Гомбо-хан тому, как жадно она стала принюхиваться при его приближении. Вот девица-красавица убрала ладошку, удивленная в свой черед тем, что от хана пахнет самыми тонкими благовониями.
— А мне поведали по секрету, что от вас дурно пахнет, — сказала она, смеясь.
— Это что! — ответил хан. — Мне сказали, что ты безноса.
— Кто сказал? — хотела было узнать невеста, а Суранзан Гомбо-хан уже кричал в гневе:
— Привести сюда Уран Тушэмэла.
А слуги гадали, как хитрый придворный отвертится от наказания в этот раз.