Архаев «первоходом» не был, но, когда вошел в камеру, сразу забыл, что нужно делать. Не столько забыл, впрочем, сколько не знал, ибо никогда в «хатах» с серьезными людьми не оказывался. Стал топтаться, как тетка в очереди, робко повесил полотенце на край умывальника, перепутав его с дужкой кровати, занервничал.
– Ты че себя ведешь, как пленный румын? – раздалось из угла с нижних нар. – Пройди пока на эти нары, отдохни.
Предложили чаю, покурить и незаметно для Архаева стали «пробивать» его десятилетиями отработанными способами. Справились о наличии вшей, и Феликс радостно сообщил, что вшей у него никогда не было и быть не может. Удивительно, подумает любой каторжанин, как это так? На тюрьму прибыл, значит, через ИВС прошел. А в изоляторах временного содержания Москвы вшей и клопов всем химическим оружием не вытравить, а гость, понимаете, без вшей пришел да еще и не имел их никогда. Такие ответы тут же берутся на заметочку для последующих выводов. Любой уважающий себя зэк, заходя в камеру (он ведь заходит в свой дом), а потому первым делом направится на парашу, за «ширмочку», разденется догола и проверит каждый шов своей одежды. А этот тут же уселся на предложенные нары и принялся выкуривать дармовую сигарету. Либо он неопытный ментовской стукачок-«подсадка», либо «первоход»…
– Чаек какой будешь? – спрашивал другой зэк. – «Купца»[43] или чифира?
– Чифира, – вылепил, не подумав, Феликс, подумав, что так будет выглядеть более выгодно.
Выгодно не стало. Неопытный зэк без вшей в одежде, да еще с порога просящий чифир, – либо фуфло, либо однозначно – мент. Но был еще один способ установить истину по делу, и тот, кто наливал чай, протянул Феликсу карамельку:
– С конфеткой будешь?
Архаев горячо поблагодарил и принялся за черный, как смоль, чай. Вприкуску с карамелью. И влип окончательно и бесповоротно! Чифир с конфетами не пьют!
Через два часа ему предложили сыграть в карты, и Архаев, не догадываясь, что этим предложением ему «вбивают гарпун в спину»,[44] с глубоким удовлетворением сообщил, что карты – это его любовь. И сыграть он всегда рад, да хоть и на интерес. Заявление было воспринято с восторгом.
Тем не менее любой, кто впервые оказался в незнакомой камере, должен принять на веру неоспоримость того, что, будь ты хоть каталой высшей категории, обыграть тройку-четверку людей, сплотившихся за время отсидки, вряд ли удастся. Феликс проиграл все, что у него было. А была у него пачка сигарет «Мальборо». Он удивился и предложил сыграть еще. За полтора часа он просадил аж двести восемьдесят сигарет. К одиннадцати вечера – тысячу четыреста, к двенадцати – тысячу восемьсот тридцать. Чем дольше он играл, тем больше поражался тому, как не идет ему сегодня карта.