Последняя фраза Рудакова утонула в море хохота. Из всех Олиных подружек Алексею понравилась та, которая меньше всех обращала на него внимание. На безымянном пальце ее он заметил обручальное кольцо. Звали ее Ангелина. Молоденькая. Куколка, да и только! Миниатюрная, ладная фигура, красивые ножки. Личико смазливое, глаза — красивые. Большие, зеленые. Губки — пухлые, алые. Сексапильная девчонка! Вот бы с ней поупражняться! Рудаков намекнул об этом Ольге. Та поняла. Под разными предлогами она удерживала Гелю, а других торопила домой. Вскоре все подруги, кроме Гели, ушли. Ангелина тоже засобиралась.
— Успеешь домой, скажешь, что считалась, — тормознула Ангелину Ольга, а затем закрыла входную дверь.
— На посошок! — воскликнул Хакас.
Пластмассовые стаканчики беззвучно поцеловались. Хакас злоупотреблял тостом на посошок. Алексей плотоядно посматривал на девушку. Она, хотя была и пьяна, поглядывала все на часы. Ее терзали два противоречивых чувства: ей хотелось уйти и остаться одновременно. С одной стороны — ее ждал дома супруг, а с другой стороны, она устала от хронического безденежья, от пустых обещаний мужа, ей надоело каждый день кушать китайскую лапшу, куриные пупки и каши на воде. А здесь хоть можно вкусно поесть и пообщаться с ребятами из другого мира, пахнущего дорогим одеколоном и шуршавшего крупными купюрами. Пусть это бандиты, но они не жадные, веселые и славные мужики.
Хакас все больше и больше лапал Олю, распаляясь не на шутку. Ангелина скромно молчала. Алексей обнял ее — она вроде не возражала.
— Геля, у тебя есть богатый любовник? — ухмыльнулся Алексей.
— Она у нас девочка серьезная, за мужем, — хихикнула Оля.
— Оля, пойдем, штаны померим, — плотоядно заулыбался Хакас, предвкушая любовную случку. И на ухо Рудакову: — Слышь, братишка, вдуй этой соске по самые помидоры. Почисть ей заодно духовку. Пройдись по унитазу. Слабо?
— Да вроде она замужняя и не горит желанием…
— А это тебя колышет? Ты пугни ее. Базаром, кулаком, хоть чем — лишь бы дала. Подави ее волю. Она слабенькая, зашугается. Тренируйся, Художник, ломать людей, и морально и физически. Заставь людей бояться тебя. Любым макаром. Ты — ходячая угроза! Пусть тебя ненавидят, но боятся. Ты же — никоновец! Вперед, салага!
Хакас с Ольгой вышли из подсобки. Ангелина насторожено замолчала. Ее щечки горели пунцовым огнем. Она стала еще краше.
— Я пойду — робко сказала Геля.
— Выпьешь и пойдешь, — постарался придать своему голосу жесткость Алексей.
И посмотрел на нее так безапелляционно, что девушка невольно опустила взгляд и стушевалась. Она поверила его тону, поверила его глазам. Он плеснул ей водки, потом — себе.