– Завтра, Норин, я навещу именно друзей, – ответила ей Рэйчел, глядя на элегантный фасад роскошного дома лорда Дивейна. А сегодня я должна увидеться с ним, подумала она про себя.
Ральф предложил заехать за ней через час, но Рэйчел отказалась, сообщив, что лорд Дивейн предоставит ей экипаж. Впрочем, в глубине души Рэйчел совсем не была в этом уверена. Да, в конце концов, она могла и нанять экипаж. Было еще не поздно, а вечера в это время года довольно светлые.
Рэйчел прислонила отяжелевшую голову к стене. Сквозь стекла входной двери она стала наблюдать, как на темно-синем бархате неба вспыхивают серебристые звезды. Время шло, и в очередной раз раздался бой массивных часов, отвлекший Рэйчел от тревожных размышлений. Пятнадцать минут одиннадцатого. Неужели прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как часы пробили десять? – удивилась Рэйчел. Время тянулось бесконечно долго.
В прихожей было пустынно и одиноко. Лишь дворецкий ежечасно подходил к входной двери и безо всякой на то надобности проверял, закрыта ли она. В половине девятого он молча угостил Рэйчел лимонадом и печеньем с корицей, а час спустя, также не сказав ни слова, убрал пустую тарелку и стакан.
Оставшись наедине со своими мыслями, Рэйчел все больше и больше убеждалась в том, что поступила опрометчиво и необдуманно, приехав в этот дом. Едва ли ей следовало оставаться здесь, настаивая на встрече с лордом Дивейном.
Шесть лет назад, когда она была помолвлена с Коннором Флинтом, их положение в обществе было почти одинаковым. Несомненно, Коннор был тогда завидным женихом. Да и Рэйчел могла составить счастье любого молодого человека: молода, красива, состоятельна.
Теперь, увы, молодость ее отцвела, думала Рэйчел, а большая часть ее наследства проиграна отцом в карты. Между нею и Коннором пролегла пропасть. Гордость ее была уязвлена. Она вспомнила, с каким раболепием относились к ее нынешнему противнику все присутствовавшие на музыкальном вечере у Пембертонов. Всем хотелось продемонстрировать ему свою любовь. Да, несомненно, Коннор к тридцати годам еще больше укрепил свое положение в обществе. Он принимал именитых людей в своем лондонском доме, и его слуги (что было вполне естественно) зорко следили за тем, чтобы непрошеные гости не переступали его порог.
Время шло. Становилось ясно, что хозяин дома не придет к ужину, и дворецкий был вправе попросить Рэйчел удалиться. Но он этого не сделал.
Желание покинуть дом лорда Дивейна возрастало у Рэйчел с каждой минутой. Оставаться не было никакого смысла, но и уходить теперь нельзя. Ведь лорду Дивейну будет доложено со всеми подробностями о ее дерзком вторжении в его дом.