За все уплачено (Зыкова) - страница 3

– Мог бы и постучать, – проворчала Нинка, цепляя к платью оранжевый цветок – в самый раз под ярко-рыжий цвет своих волос.

– Что же я, обнаженных дам не видел, Киска?

Нинка промолчала.

Эдик с преувеличенной озабоченностью оглядел девушку с ног до головы, тронул ее волосы, потом погладил по шее и мечтательно произнес:

– Да, таких, пожалуй, не видел.

Нинка осторожно отодвинулась от его маневров.

– Никак я тебя не пойму, – сказал Эдик. – И чем я тебя не устраиваю?

– Ты же знаешь мои планы, – сказала Нинка.

– А чем я не подхожу в эти планы? – Эдик пощипывал свои южноамериканские усики, из-за которых был похож на синьора кабальеро.

Нинка промолчала, потому что не могла же она ему сказать, что у него похотливый взгляд, масленые глазки, пошлые усишки, что втихаря он пьет прямо на работе, что переспал со всем рестораном и половиной Сочи, что многие знают, что раз пять он уже подцепил какую-то венерическую дрянь, потому что не просто Эдик, а секс-машина какая-то: как танк накатывается на всех без разбору.

– А я бы и материально помог, Киска, – пустил в ход свой основной козырь Эдик и легонечко приобнял Нинку пониже талии.

Она спокойно отвела его руку и терпеливо пояснила:

– Во-первых, мне под мои волосы нужен блондин. Во-вторых, ты чуть выше меня, а нужно, чтобы было двенадцать сантиметров. Из созвездия Стрельца и старше меня на пять лет. А мы с тобой ровесники.

Эдик глянул на нее удивленно, но в этот момент в подсобку влетела официантка Люська, на бегу сдернула с себя платье и, ничуть не стесняясь Эдика, принялась переодеваться и без умолку тараторить.

– Сегодня к нам Сема подвалит! Я его обожаю! Как он костюмы носит! Отдалась бы с закрытыми глазами! Говорят, даст у нас неслабый банкет с окончанием!

Нинка вопросительно глянула на Эдика, и тот кивнул, поясняя:

– Сема Гуревич, народный артист бывшего СССР, певец, куплетист, красавец и любимец самой разношерстной публики. Пообещал двести человек гостей и десять битков собственной охраны. День рождения. Говорит, пятьдесят стукнуло, но я это слышу от него не меньше пятнадцати лет.

– Э-эдичка-а! – протянула Люська. – А можно, я его обслужу?

– Ты и Киска, – с минуту подумав, для солидности изрек свое решение метрдотель.


Сема приехал в роскошном «роллс-ройсе» с водителем и, окруженный молодыми здоровыми ребятами и шикарными женщинам, не спеша вошел в ресторан. Пожал руку Эдику. Запах дорогих духов перебил запахи акаций и жасмина. Нинка разглядывала женщин, вдыхая их чудесные духи и совершенно им не завидуя. Она тоже могла иметь и такие духи, и такие платья, просто сейчас у нее были другие планы. Работа началась, огромные сдвинутые столы моментально заполнялись вкуснейшей едой ресторанного повара Павла Петровича – бывшего повара бывшего президента. Очень скоро гости захмелели, заиграли музыканты на сцене, по мановению руки Семы они вдруг прекращали играть, для того чтобы кто-то из его гостей сказал тост. Нинка обожала свою работу, и эту суматошную атмосферу ресторана, и гостей и музыкантов. Вся ее жизнь в Сочи казалась ей непроходящим праздником.